Илья Стальнов - Надежда человечества
– О, это вас не должно удручать! Немало великих прошло через годы раздумий и трудов разума, находясь в тюрьмах и психушках.
Сомусу показалось, что толстяк к нему подлизывается. К нему, рядовому тридцатидвухлетнему конструктору компании «Океан», подлизывается богач, запросто снимающий номер в «Скат-три». Положительно, за последние полгода мир окончательно сошел с ума.
– Так что я всегда был против драконовских законов, – продолжал толстяк в хитоне. – Ну, любит человек современную технику, так что же – сразу его объявлять ненормальным?
– Если б нашли у меня тогда наркопрограммы, – покачал головой Сомус, – то меньше чем о трех годах кутузки и думать нечего.
Да, тогда Сомусу повезло. Когда к нему завалились гориллы из полицейского управления, он успел сунуть в сжигатель одну дискету. Вторая же была спрятана в тайнике, и ее не нашли.
Проблема с компьютерами возникла еще в конце двадцатого века. Уже тогда простейшие компьютерные игры на много часов приковывали людей к экранам. На этой почве развилась массовая неврастения, и как следствие появились первые центры реабилитации. Но настоящая бомба взорвалась, когда появились наркопрограммы. Хоть раз попробовав эту игру, человек полностью погружался в компьютерный мир, абсолютно не реагируя на внешние раздражители.
Сомус пристрастился к компьютерным наркотикам года три назад. Он всю жизнь чувствовал какую-то неудовлетворенность. Чего-то не хватало. Занудная работа, занудная жизнь, занудные друзья, женщины и сослуживцы. А причина этого всеобъемлющего, катастрофического занудства была в нем, Сомусе. Он всегда был посредственностью, не способной к настоящим взлетам или хотя бы к падениям. От таких, как он, ничего в жизни не зависит. И самое дрянное заключалось в том, что он сам прекрасно это понимал. И ничего не мог изменить. Только мечтать мог и еще – завидовать.
А завидовать было кому! Хотя бы его однокласснику Хамту. Первый человек, ступивший на планету иной звездной системы. Ах, какой потрясающий миг, когда он сходил по трапу рейсового астролета! Его встречали толпы людей, которые были счастливы видеть знаменитого астронавта. А ведь Сомус тоже мечтал о звездах. Не раз, прикрыв веки, видел себя на месте Хамта.
Но звезды, увы, недоступны таким ничтожным людям.
Сомус знал, что мир должен перевернуться, прежде чем кто-то узнает о его существовании.
Скорее всего, стойкий комплекс неполноценности и привел его к компьютерным наркотикам. Компыотнаркам. По сути, игра – целая вселенная, где все послушно твоей воле и зависит исключительно от тебя. Ты властелин, хозяин, бог и покровитель.
«Может, это тоже наркоигра?» – думал Сомус, оглядывая номер.
Он надавил на оба глазных яблока, и предметы раздвоились. Нет, это реальность, никуда от нее не денешься.
– Если бы мы встретились с вами раньше, – сказал толстяк в хитоне, – вас бы не только не сунули в лечебницу, но у вас были бы любые наркопрограммы. Но сегодняшний день изменит всю вашу жизнь. Вы станете богатым, уважаемым человеком. Если, конечно, не откажетесь от нашего предложения. В противном случае, как это ни прискорбно, вы умрете.
Говоря эти страшные слова, толстяк не переставал улыбаться, и это больше всего подействовало на Сомуса. Он понял, что для этих людей жизнь какого-то неудачника-наркомана не значит ничего.
– Что я должен делать? – сдавленным голосом спросил Сомус.
– Все очень просто. Работа не пыльная, но сделать ее можете только вы. Дело в том, что…
Голос человека в хитоне заглушил треск и грохот. Страшная сила сорвала дверь номера с петель, и на пороге возникла могучая фигура человека в черном фраке. Импозантная одежда никак не гармонировала с низким лбом, маленькими глазками со зловещим огоньком, безобразным телом. Он напоминал персонаж из компьютерной игры «Твой добрый друг».
Атлеты у входа ничего не смогли с ним сделать. Раздался треск, как от бильярдных шаров, – это непрошеный гость ударил стражей лбами друг о друга и, как котят, кинул в угол.
– Уброб! – в ужасе воскликнул толстяк в хитоне.
– Ты прав, жирный, презренный человечишка. Негодяй! – Пришелец громко засмеялся. От этого зловещего смех кровь стыла в жилах.
– Они подключили Уброба! – обреченно крикнул Думдук и кинулся к двери, но гигант одним прыжком настиг его и легонько ударил по голове. Думдук упал без чувств. Такая же участь ждала и толстяка в хитоне.
Затем Уброб легко, будто куклу, кинул на плечо Сомуса и, не обращая внимания на таращившихся на него жильцов, направился к лифту. Он прошел через холл, вышел на улицу, открыл дверцу мрачного – черного с белой полосой – астромобиля и швырнул Сомуса на заднее сиденье. Астромобиль сорвался с места и влился в поток уличного движения.
Сомус, съежившись на сиденье, с удивлением смотрел, как Уброб, небрежно щелкая кнопками, уверенно ведет астромобиль. На такой скорости это невероятно трудно и требует отточенной реакции. Поэтому в городе машинами управляли компьютеры. Уброб же не только управлял, но и успевал говорить с пленником.
– Ты, наверное, боишься меня, мерзкий, жалкий и гнусный человечишка убогий?
– Д-да… – Зубы Сомуса стучали от страха.
– Уброба все боятся, ха-ха! Потому что Убробу нравится убивать. Ха-ха! Но ты, презренный человечишка, можешь не бояться. Станешь делать, что говорят, – будешь жив и богат. Ты любишь деньги?
– А вы – нет?
– Уброб не любит денег. Уброб любит убивать.
В такой дрянной компании Сомусу никогда не приходилось бывать. Легче найти общий язык с не жравшими месяц людоедами. Тяжелые, мрачные предчувствия терзали его душу.
Тем временем астромобиль, с огромной скоростью мчавшийся по шоссе и обгонявший другие машины, нырнул в туннель и оказался в районе промышленных предприятий. Уброб съехал с основного шоссе и начал крутиться в закоулках между приземистыми складскими помещениями и причудливо слепленными бетонными и пластиковыми нагромождениями цехов-автоматов. Наконец машина выехала на узкую улочку, зажатую бетонными обшарпанными стенами, и остановилась.
Уброб выбрался наружу, подошел к стене, нажал на какую-то кнопку, и часть стены отошла в сторону. Он вытащил Сомуса, втолкнул его внутрь и щелкнул выключателем.
– Будь здесь, иначе Уброб с удовольствием убьет тебя. Придет хозяин Уброба и будет с тобой говорить, мерзкий человечишко-урод.
– Ну и тип, – под нос пробормотал Сомус, когда стена за Убробом закрылась.
Помещение, где он оказался, было складским. Повсюду стояли штабеля ящиков с яркими фосфоресцирующими наклейками. Из мебели присутствовал расшатанный деревянный стул. Сомус уселся на стул и вздохнул. Он ничего не понимал. Наверное, так же чувствует себя бабочка, живьем подколотая к чьей-то коллекции.
