Филип Фармер - Прометей
Когда руководство зоосада обнаружило Кэрмоди, ему объяснили, что поскольку самка горовица, подбирая существо, которое будет вынашивать ее яйцо, не в состоянии отличить мужскую особь от женской, она может отложить его на кого угодно. Кэрмоди исключительно не повезло---или, с точки зрения зоологов, исключительно повезло---стать таким существом. Повезло потому, что ученым представилась возможность наблюдать, как эмбрион развивается в яйце и питается соками своего восприемника. Более того---если Кэрмоди отправится на Ферал и попытается предстать в роли горовица, он может обогатить зоологию неоценимыми сведениями об этих пернатых. Зоологи считали горовицев самыми разумными существами в данной галактике из тех, что не обладали эмоциями. Существовали даже предположения, что они развиты настолько, что имеют язык общения. Согласен ли Кэрмоди поработать с зоологами, если по окончании полевых работ ему оплатят путешествие на Вайлденвули?
Вот почему одинокий человечек брел через вельд, неся на груди пушистое оперенное яйцо, питающееся его кровью. Он был полон опасений, что даже его молитвы мало что могут изменить.
Над головой пролетела стая из нескольких тысяч птиц. Огромные создания размерами со слона, но с длинными шеями и четырьмя узловатыми клыками на морде, снялись с лиственных крон. На человека они не обращали внимания, и Кэрмоди продолжал движение по прямой, пока не оказался в пятидесяти ярдах от них.
И тут из зарослей травы показалось животное, в котором он тут же опознал крупного хищника. Тот напоминал льва и размерами, и раскраской шкуры, да и формы его смахивали на львиные. Но он был совершенно безволосым. Его кошачья физиономия оскалилась в беззвучном рычании. Остановившись, Кэрмоди повернулся лицом к нему. Рука его скользнула под растрепанный хвост и сжала рукоятку спрятанного там пистолета.
Об этих плотоядных его предупреждали.
"Он может покуситься на вас, только если очень голоден или слишком стар, чтобы догонять дичь",---втолковывал Холмъярд.
Животное не казалось очень уж старым, и бока его лоснились. Но Кэрмоди пришло в голову, что если характер существа соответствует его кошачьему облику, то оно сможет напасть просто потому, что пришелец ему не нравится.
Леоноид моргнул, глядя на него, и зевнул. Кэрмоди осторожно перевел дыхание. Животное село на задние лапы и уставилось на него, явно видя в чужаке забавного, но слишком крупного котенка. Кэрмоди медленно сдвинулся в сторону.
Леоноид не изъявил желания преследовать его. И Кэрмоди мысленно поздравил себя, когда слева от него из густой травы выскочило какое-то существо.
Он разглядел лишь, что это был горовиц-подросток, на большее у него не хватило времени. Удивившись не меньше Кэрмоди, леоноид все же кинулся за ним в погоню. Горовиц в ужасе заорал. Леоноид заревел, набирая скорость.
Внезапно из тех же зарослей, откуда появился подросток, стрелой вылетела взрослая особь. В передних конечностях, напоминающих человеческие, она держала дубинку. Хотя для хищника та была не более чем спичкой, спаситель с воплями кинулся на врага.
Кэрмоди вытащил пистолет и выпустил очередь в леоноида. Одна пуля взрыхлила почву в нескольких футах перед ним; остальные попали ему в бок. Зверь несколько раз крутанулся на месте и рухнул.
Взрослый горовиц бросил дубинку, подхватил дитя на руки и пустился бежать к роще в полумиле отсюда, где скорее всего находились гнездовья.
Кэрмоди пожал плечами, перезарядил пистолет и снова двинулся в путь.
--Может, этот инцидент пойдет мне на пользу,---стал он размышлять вслух.---Если им свойственно чувство благодарности, меня должны принять с распростертыми объятиями. С другой стороны, они могут настолько перепугаться, что кинутся на меня всем скопом. Что ж, посмотрим.
К тому времени, как он приблизился к роще, ветви деревьев кишели самками и молодежью. Самцы расположились вне рощицы. Один из них, по всей видимости, вождь, возглавлял группу. Кэрмоди показалось, что именно он и спас ребенка.
Вождь был вооружен какой-то тростью. Неторопливо переступая прямыми ногами, он двинулся к гостю. Остановившись, Кэрмоди обратился к нему. Вождь тоже остановился и, птичьим жестом склонив голову набок, стал слушать. Он был неотличим от своих сородичей, разве что покрупнее, примерно семи футов ростом. Ступни кончались тремя когтистыми пальцами, ноги, которым приходилось держать на себе вес корпуса, были крупными и мускулистыми, а телом он напоминал страуса. Но крыльев, даже рудиментарных, зачаточных, у него не было и в помине. Хорошо развитые предплечья завершались пятипалой кистью, хотя пальцы были заметно длиннее, чем человеческие. На толстой шее держалась крупная голова с развитой черепной коробкой. Карие глаза располагались на передней части лица, как у человека; черный вороний клюв, усеянный острыми зубами, был невелик. Оперение отсутствовало, если не считать редких красно-белых перьев в области паха, на спине и голове. На голове щетинился высокий крестообразный перистый хохол, а за ушами топорщились жесткие перышки, как у совы.
С минуту Кэрмоди слушал звуки, которые издавали вождь и остальные, стоящие за ним. Они ничем не напоминали членораздельную речь: в ней не было ни четкого ритма, ни повторяющихся слов. Тем не менее отдельные слоги можно было выделить, и в лопотании горовицев слышалось что-то знакомое.
Еще через минуту Кэрмоди уловил сходство и удивился. Их речь напоминала лепет младенца. Порой они произносили отдельные фонемы, иногда повторяя их, но чаще этого не случалось.
Неторопливо, чтобы не напугать их резким движением, Кэрмоди поднес руку к голове и, чуть сдвинув шторку панели, включил передатчик, чтобы зоологи на базе могли слышать эти звуки. После чего заговорил тихим спокойным голосом, зная, что встроенный в гортань микрофон четко транслирует его голос. Описав ситуацию, он сказал:
--Я собираюсь направиться в их гнездовье. Если вы услышите громкий треск, то это значит, что дубинка расколола мне череп. Или наоборот.
Он снялся с места, двинувшись не прямо в сторону вождя, а пообок от него. Высокий горовиц развернулся, когда человек проходил мимо, но не сделал своим оружием никакого угрожающего жеста. Кэрмоди спокойно прошествовал мимо, хотя у него побежали мурашки по спине, когда вождь остался вне поля его зрения, и направился прямо в толпу, заметив, что все расступаются перед ним, склоняя головы набок, а из зубастых клювов слышится младенческий лепет.
Кэрмоди беспрепятственно прошел в рощу деревьев, напоминающих тутовник. Самцы, самки и молодежь разглядывали его сверху. Самки основательно напоминали самцов, но были поменьше, с коричневыми хохолками. Почти все они носили яйца на груди или держали на руках младенцев, с головы до ног покрытых золотисто-коричневым пушком. У подростков он уже сошел. Самки, как и самцы, были удивлены появлением незнакомца, а детишки, так же лепеча подобно младенцам, проявляли к нему лишь любопытство.
