Харлан Эллисон - Вы слушаете?
Я просто не знал, что делать. Совсем растерялся. Потом решил, что лучше всего будет вызвать доктора Хершо. Пройдя через комнату, я набрал номер. Телефон прозвонил трижды, прежде чем доктор поднял трубку и прорычал:
— Алло?
Звоня Хершо, я всегда чувствовал себя виноватым независимо от времени суток. У него был такой суровый тон. А тут я совсем потерялся. Голос доктора приобрел решительно удушливую важность. Надо думать, он только-только выбрался из постели.
— Простите, что разбудил вас, доктор, — торопливо заговорил я, — это Альберт Винсок…
Он оборвал меня:
— Алло? Алло?
Я начал снова:
— Алло, доктор. Это Аль…
— Алло? Да кто там еще?
Я уже не знал, что сказать. Наверное, что-то приключилось со связью — и я во всю мочь завопил:
— Доктор! Это…
— А, ч-черт, — проорал Хершо и бросил трубку.
Я так и застыл на месте с телефонной трубкой в руках. Боюсь, на лице у меня тогда отражалось дикое изумление. Неужели все сегодня оглохли? Я собрался было перезвонить — но тут на лестнице появилась Альма. Моя жена громогласно восклицала:
— Ну куда, в самом деле, мог подеваться этот человек? Ничего мне не сказал! Встал, оделся и вышел! Даже без завтрака! Ну и ладно. Мне же меньше хлопот.
Глядя прямо сквозь меня, она прошла мимо и удалились на кухню. Положив трубку, я тупо уставился ей вслед. Это было уже слишком! Последние несколько лет Альма явно стала обходить меня вниманием. Временами, казалось, просто игнорировала — я говорил, а она не слушала, я дотрагивался до нее, она словно не чувствовала. Таких случаев становилось все больше. Но это было уже слишком!
Я вошел в кухню и подкрался к Альме сзади. Она даже не обернулась. Спокойно продолжала отчищать стальной щеточкой подгоревшую яичницу со сковородки. Я завопил ей в самое ухо: «Альма!» Она не обернулась и ни на миг не прервала своего ворчания.
Тогда я выхватил у нее сковородку и со всего размаху грохнул проклятой железякой по крышке плиты. (Необыкновенно отчаянный для меня поступок. Но согласитесь — и ситуация была просто отчаянной!) Альма даже не вздрогнула от грохота. Невозмутимо подошла к холодильнику и вынула оттуда подносы. Потом принялась его размораживать.
Это послужило последней каплей, что переполнила мое терпение. Швырнув сковородку на пол, я вышел из кухни.
Так разъярился, что готов был клясть все на свете. Что это еще за игра такая? Ну ладно — пусть Альма не желает готовить мне завтрак. Пусть это еще одна ее маленькая прихоть, с которой я должен смириться. Так почему же она так прямо этого не сказала? Что за ерунда? Это уже слишком!
Я натянул пальто и надел шляпу. А выходя из дома, со всего размаха хлопнул дверью.
Взглянув на наручные часы, я понял, что на нужный рейсовый автобус — а значит, и на работу — уже не поспею. Тогда я решил поймать такси, хотя и не был уверен, что мой скромный бюджет позволяет делать такие траты. Но раз нужно — значит, нужно. Я отошел от автобусной остановки и помахал машине, что как раз ехала мимо. Именно ехала мимо. Пронеслась, даже не притормозив. И я прекрасно видел, что машина свободна. Так почему же таксист не остановился? Кончилась его смена? Так я и предположил. Но, когда мимо просвистели еще восемь машин, я убедился, что и тут что-то не так.
Однако я никак не мог понять, что за неприятность меня постигла. Потом все-таки решил сесть на очередной автобус — благо он как раз подходил. На остановке стояла молоденькая девушка в обтягивающей юбке и смешной шляпке. Робко оглядев юную красотку, я все же осмелился к ней обратиться.
— Просто не знаю, что сегодня с этими таксистами. А вы как думаете?
Девушка не обратила на меня ни малейшего внимания.
В смысле — не отвернулась от меня, как от приставалы, не удостоила хотя бы беглым взглядом. Как будто и не подозревала о моем существовании.
Времени поразмыслить о ее странном поведении у меня уже не оставалось. Автобус остановился, и девушка вошла. Я тоже заторопился вверх по ступенькам, когда двери с шумом захлопнулись, прищемив полу моего пальто.
— Послушайте, меня прищемило, — крикнул я водителю, но и он меня проигнорировал. Он с улыбочкой смотрел в зеркало заднего вида, как девушка, покачивая бедрами, направляется к сиденью. Потом принялся насвистывать. В автобусе было полно людей, и мне вовсе не хотелось выглядеть перед ними дураком. Тогда я протянул руку и дернул водителя за штанину. А он все равно не отреагировал.
Тут-то у меня и начали зарождаться кое-какие предположения.
Я рывком выдернул пальто и так рассердился, что решил вынудить водителя самого спросить о плате за проезд. Проходя в салон, я каждую секунду ожидал услышать:
— Эй, вы, мистер. Вы забыли заплатить за проезд.
Тогда бы я ответил:
— Конечно, я заплачу. Но я также непременно пожалуюсь на вас вашему начальству!
Однако даже в этом маленьком удовольствии мне было отказано. Он как ни в чем не бывало продолжал крутить баранку и даже не повернул головы. Думаю, это разозлило меня еще сильнее, чем если бы он меня как-то оскорбил-
Да что же в самом деле за черт? Прошу прощения, но именно так я тогда и подумал. Надеюсь, вы будете снисходительны к моей грубости. Ведь я только хочу рассказать все, как было.
Вы слушаете?
Хоть мне на выходе и пришлось проталкиваться меж краснорожим мужчиной и целым выводком студенток, хоть я и давил, и налегал, и пихал их локтями, отчаянно стараясь быть замеченным, никто не обратил на меня ни малейшего внимания. Я даже… теперь так стыдно вспоминать… даже шлепнул одну из девушек по… так сказать, пониже спины. Но она продолжала болтать — то ли об одном из своих приятелей, то ли еще о какой-то ерунде. Можете себе представить, как это было огорчительно. Лифтер в здании, где располагалась моя контора, дремал в своей кабинке. То есть не то чтобы совсем спал.
Просто у Вольфганга (так его зовут, и он даже не немец досадно, не правда ли?) всегда такой вид, будто он дремлет. Я по-всякому перед ним дурачился, толкал в спину, а в конце концов двинул по уху — но он так и сидел на своей скамеечке, привалившись к стенке кабины. Наконец, совсем выйдя из себя, я выбросил Вольфганга на кафельный пол вестибюля и сам поднялся наверх. К тому времени я, разумеется, уже ясно понимал, что, какой бы странный недуг меня ни поразил, я стал целиком и полностью невидим.
Но при всем том казалось совершенно невероятным, что люди — даже учитывая мою невидимость — не замечают, как их шлепают по заднице, как их выбрасывают в вестибюль, как у них из-под носа угоняют лифт и так далее. Но на самом-то деле все именно так и происходило!
