Роман Афанасьев - Зверь
Гром, разом оставшись без матери и отца, впервые в жизни пролили соленые слезы горя. Шаман, — старший брат вождя, отвел его к себе в палатку и три дня поил какими то травами, от которых Гром ходил сонный и равнодушный к окружающему миру.
Когда Клан прибыл, наконец, в долину зимовки, для Грома все было позади. У него не осталось живых родственников, кроме тетки и дядьки. Но он был спокоен. Все мы будем кружить с Вороном в небесах, кидая взгляды на цветущую землю. Теперь же следовало подумать о благе Клана. Гром был еще слишком молод, чтобы стать вождем, — это понимали все, и он в том числе. Но и претендентов на роль вождя не нашлось. Делами клана занимался пока шаман.
Но и удача вновь оставила Клан Ворона. Едва отгоревали положенный срок по Вождю и его жене, как стали пропадать охотники. Сначала двое молодых, ушедших в лес за плодами черного ореха, потом и пятеро старший ушедших на охоту. Старших нашли через два дня. И только двоих. От остальных остались обглоданные ошметки, ничем не напоминавших былых храбрецов. Молодых охотников, ушедших за орехами, не нашли вовсе.
Весь клан бросился на поиски неведомого хищника. В результате, шаман собрал всех у тотема и стал расспрашивать тех, кто, что-либо видел или слышал. Выяснилось вот что:
По следам, охотники определили, что это было нечто чудовищное, не встречавшиеся ранее. Следы напоминали след ящерицы, но были слишком велики. Раны, нанесенные зверем, напоминали об укусах волка. И у него был хвост. Длинный хвост, оставлявший следы на земле.
Шаман задумался и описал зверя, — это была огромная, размером с небольшую лошадь, ящерица. Ящер. Хищник, питающийся мясом. И недавно пришедший в долину, ибо клан Ворона, зимовавший в ней уже много поколений, никогда не встречал его. И это был не просто зверь. Это был демон, насланный колдунами клана Змея на детей Ворона. Старая вражда получила новый виток. Разведчики враждебного клана сделали свое дело. Отныне, в долине зимовья клана Ворона не будет покоя.
Охотники подняли крик, призывая шамана развеять вражеские чары, но старик заставил их замолчать. Он сказал, что знает немного об этом колдовстве. Это не совсем демон. Это уязвимое животное их плоти и крови, рожденное к жизни из обычной ящерицы, путем злого колдовства. Его убить. Но сделать это очень сложно.
С той поры клан Ворона потерял еще двух охотников. Шаман не разрешал никому больше отлучаться в лес. В конце концов, есть зимние запасы, за счет которых клан и зимовал всегда. Осталась и прошлогодняя потаенка, с непортящейся едой, было перезимовать и без дополнительной охоты. Не сниматься же с обжитого места накануне зимы? Охотники послушали шамана и успокоились. Но не успокоился Гром. При мыслях о врагах из клана Змея, лишивших его отца и матери, он скрежетал зубами. Существование Зверя, — творенья колдунов врага, Гром считал вызовом. Он уговаривал всех охотников выследить и убить зверя. Но Шаман запретил это делать. Он сказал, что клан и так понес большие потери. И всеобщая охота на Зверя, могла стать концом калана Ворона.
Но Гром не успокоился. Он будоражил людей, пока Шаман не назначил сбор клана. И тогда никто не решился пойти с Громом. Но это его не расстраивало. У него была цель. И он шел к ней. Жажда мести грела его изнутри, придавала силы для боя. Гром шел за Зверем. За ходячей смертью. Он шел, чтобы подарить остальным жизнь.
* * *К северным пещерам Гром вышел на третий день своего пути. Он шел, останавливаясь только для того чтобы поспать. Ел он на ходу. Он не чувствовал ни усталости ни холода. Размышляя о чистом небе, он впал в боевое состояние, когда весь мир воспринимается таким, какой он есть, без малейших искажений. Он стал Вороном, — и смотрел на мир глазами мудрой птицы, оценивая происходящее не человеческим разумом, а инстинктами и животным чутьем.
Пещеры представляли собой длинные, переплетающиеся туннели. В некоторых Гром мог пройти, нагнувшись, в некоторых могло пройти разом три человека. Сейчас молодой охотник стоял чуть ниже пещер. Последний день дорога вела верх, и Гром забирался все выше и выше. Здесь уже выпал первый снег и белой кашей расползался под ногами.
Гром оглянулся. Цепочка его следов терялась на пологом склоне, — спускался туман. Перехватив поудобней копье, охотник решительно зашагал ко входу в пещеры.
Черный зев входа приближался. Его неровные края казались Грому зубами в пасти проклятого зверя. Но он не дрогнул. Он подошел поближе и заглянул в темноту. Там было тихо. И холодно.
Гром вытащил из заплечного мешка припасенный заранее факел и кремни в тряпочке. Он высек огонь и подпалил факел. Переведя дух, он решительно шагнул в открытую пасть пещеры.
Охотник шел по темному ходу, порой пригибаясь, чтобы не стукнуться головой о каменный свод. Факел трещал в его руке. На стенах висели капли воды, которая собиралась в трещинах камня. В каплях играло отражение огня, когда Гром проходил мимо, сжимая факел.
Он шел наугад. Но ни капли не сомневался в своей дороге. Его вело чутье. Порой он нагибался к полу, чтобы поискать следы Зверя, но пока ему не везло. Но он знал, что точно найдет его. Гром шел к своей цели. Внутри него трепетала натянутая тетива. Его гнев и жажда мести превратились в огромный лук натянутый до предела. Его тетива дрожала, и стрела была готова сорваться в свой полет. Гром был этой стрелой.
Прошел час. Охотник плутал по темным лабиринтам, сворачивая в самых неожиданных местах. Он знал, что приближается к цели. Он был уже рядом.
Догорал уже третий факел, когда Гром почувствовал, что рядом есть кто-то живой. Он услышал чье-то дыхание. Нет. Он ПОЧУВСТВОВАЛ чье-то дыхание. Он всей коже ощутил, что рядом есть кто-то живой.
Охотник сжал крепче копье и решительно двинулся вперед, чуть прикрыв глаза. Около очередного поворота он воткнул факел в трещину в стене и шагнул в темноту, чувствуя чужое дыхание. Оно было все ближе. За спиной Грома плескалось пламя оставленного факела, темнота сгущалась. Наконец Гром остановился. За поворотом кто-то стоял. Кто-то живой. Но это был не зверь. Хриплое дыхание небольшого, загнанного и испуганного существа. Скорее всего, человека. Гром бесшумно положил копье на землю и вытянул из плетеных ножен свой клинок. Выдохнул и прыгнул за угол.
Прочь он него с громким воплем метнулась человеческая тень. Эхо крика прокатилось по каменным коридорам. Гром в два прыжка догнал человека и рывком повалил его. Потом ловко перехватив его руки и поволок к факелу. Человек не сопротивлялся. Он только хрипел, словно совал голос в своем испуганном вопле.
Подтащив свою добычу под факел, торчащий в стене, Гром бросил это тело на пол и отшагнул назад, сживая нож.
