Джон Уиндем - День триффидов (неопубликованные отрывки из романа)
Закон спроса и предложения подталкивал наиболее предприимчивых к созданию товарных монополий, но мир, в большинстве своём, отвергал декларированные монополии. Однако на самом деле система взаимосвязанных компаний работала очень гладко и безо всяких деклараций. Широкая публика едва ли слышала что-либо о тех мелких трудностях, которые приходилось преодолевать внутри этой системы. Едва ли кто-нибудь слышал, к примеру, и о существовании Умберто Кристофоро Палаганца. Я сам узнал о нём лишь годы спустя, когда работал в компании.
Умберто был латиноамериканцем. Его роль в мировом производстве продуктов питания началась с того момента, когда он вошёл в контору "Arctic & European Fish-Oil Company" и показал там бутыль с бледно-розовым маслом.
В "Arctic & European" не проявили никакого энтузиазма. Дела её шли не совсем хорошо. Тем не менее со временем они всё же удосужились подвергнуть оставленный образец анализу.
Прежде всего обнаружилось, что это не является рыбьим жиром: это было масло растительного происхождения. Вторым откровением явилось то обстоятельство, что в сравнении с этим маслом лучшие рыбьи жиры казались дрянной машинной смазкой...
[Умберто опять пришёл в офис "Arctic & European" и в ходе переговоров стал делать такие намеки о источнике происхождения этого масла, что директор в течение нескольких секунд внимательно глядел на него (текст от переводчика)].
- Понятно, - сказал он наконец. - Хотелось бы знать... Вы не из Советского Союза, мистер Палаганец?
- Нет, - сказал Умберто. - Как правило я жил в странах западного мира. Но у меня есть различные связи...
Обратим теперь наше внимание на шестую часть мира, часть которую нельзя было посетить так же просто как остальные. Действительно, разрешение на посещение Советского Союза было почти недоступно, а перемещения тех, кто всё-таки его получал, тщательно контролировались. Была намеренно создана Страна Тайн. Совсем немногое из того, что происходило за завесой секретности, которая была почти патологической, было известно остальному миру. Факты обычно заменялись предположениями. За спиной специфической пропаганды, которая распространяла глупости, скрывая всё, что могло иметь хоть малейшее значение, несомненно существовали достижения во многих областях. Одной из этих областей была биология.
Россия, имея, как и остальной мир, проблему увеличения производства продовольствия, была известна своим сильным интересом к попыткам освоить пустыни, степи и северную тундру. В те дни, когда ещё существовал обмен информацией, становилось известно о некоторых успехах. Однако, после раскола по поводу взглядов и методов, под руководством человека по имени Лысенко был принят другой курс. Всё стало окончательно засекреченным. Новая линия руководства была неизвестна, по ненадёжным сведениям там происходили то ли очень успешные, то ли очень глупые, то ли очень странные вещи, если не всё одновременно.
- Подсолнечники, - сказал директор рассеянно, как бы размышляя вслух. - Мне случайно известно, что они там сумели увеличить выход подсолнечного масла. Но ведь это не совсем то.
- Да, - согласился Умберто. - Это не совсем то.
[И вот, после некоторых переговоров, с Умберто заключили соглашение, по которому за хорошую сумму он брался достать семена нового растения (текст от переводчика)].
С ним заключили соглашение: уж очень убедительно выглядел образец масла, хотя всё остальное и представлялось несколько туманным.
Фактически всё обошлось "Arctic & European" гораздо дешевле, чем она соглашалась заплатить, потому что Умберто исчез со своим самолетом, и больше его никогда не видели. Но нельзя сказать: "Ни слуха, ни духа".
Несколько лет спустя некто, назовем его для простоты Фёдором, явился в офис "European and Arctic Oils" (к тому времени "Fish" было отброшенно и из вывески, и из производства) и заявил, что он русский и хотел бы получить некоторое количество денег, если любезные капиталисты будут столь добры, чтобы уделить ему немного.
Фёдор поведал свою историю. Он поступил на экспериментальную триффидную станцию недалеко от Еловска на Камчатке. Это богом забытое место ему не понравилось. Вожделение покинуть это место стало причиной тому, что он принял предложение одного из работавших там (чтобы быть точным - товарища Николая Александровича Балтинова), к тому же это предложение было подкреплено несколькими тысячами рублей.
За это не требовалось великих дел. Сначала он просто берёт с полки коробку отсортированных всхожих семян триффидов и ставит вместо неё такую же коробку с невсхожими семенами. Похищенная коробка должна быть оставлена в определённое время в определённом месте. Риска практически никакого. Могли пройти годы, прежде чем подмена была бы замечена.
Дальше однако надо было сделать кое-что похитрее. Он устанавливает световой маяк на большом поле в миле или двух от плантации и должен сам дежурить там в определённую ночь. Услыхав прямо над собой самолёт, он включает маяк. Самолёт должен приземлиться. Наилучшая вещь, которую он может сделать после этого - это убраться оттуда как можно скорее, прежде чем кто-либо прибудет для расследования.
За это его ждёт не только хорошее вознаграждение в рублях, но и - если он сумеет выбраться из России - он нашёл бы много денег, ожидающих его в офисе "Arktic & European" в Англии.
По словам Фёдора операция прошла точно по плану. Фёдор, не ожидая пока самолет сядет, выключил огни и уничтожил маяк.
Самолёт остановился только на короткое время, наверное менее десяти минут, прежде чем взлетел опять. По звуку двигателя он решил, что самолёт круто пошёл вверх сразу после взлета. Где-то через минуту после того, как звук стих, он опять услышал звук двигателей. Несколько самолётов прошло над его головой на восток вслед за первым. Сколько их было - два или более - он не мог сказать. Но они шли очень быстро, с пронзительным звуком турбин. На следующий день товарищ Балтинов пропал. Это вызвало волнения, однако в конце концов решили, что он должно быть работает в уединении. Таким образом для Фёдора все прошло вполне безопасно.
Из осторожности он выждал год, прежде чем двинуться. Он потратил почти все свои рубли, купив себе путь через последний препон. Потом, меняя множество занятий в поисках пропитания, он провёл долгое время в пути до Англии. А теперь он хотел бы некоторое количество денег.
К тому времени кое-какие слухи о Еловске достигли Англии, данные Фёдора о посадке самолёта были правдоподобны. Поэтому ему дали денег и работу, а так же приказали держать язык за зубами. Таким образом становится ясным, что Умберто, хотя и не доставил товар лично, но как минимум радировал о ситуации.
![Джон Уиндэм - День триффидов [День триффидов. Куколки. кукушки Мидвича. Кракен пробуждается]](/uploads/posts/books/59307/59307.jpg)
