Артур Кларк - Соседи
Извините за небольшую лекцию, но, послушав некоторое время профессора Такато, я сам стал в некотором смысле поклонником термитов. Знаете ли вы, например, что они не только растят сады, но и держат коров – насекомых-коров, разумеется, – и доят их? Да, они хитроумные малявки, хоть и обходятся одними инстинктами.
Но пора рассказать кое-что и о профессоре. Хотя он в тот момент был один, а на острове жил уже несколько лет, ассистенты время от времени привозили ему оборудование и помогали в работе. Первым его великим достижением стало повторение того, что фон Фрише проделал с пчелами, – он выучил их язык. Язык термитов оказался намного сложнее, чем система общения пчел, основанная, как вы наверняка знаете, на танце. Насколько я понял, система проводов, соединяющая термитники с лабораторией, не только позволяла профессору Такато слушать их разговоры, но и самому общаться с ними. Это не такая уж фантастика, как кажется, если использовать слово «общаться» в его самом широком смысле. Мы ведь общаемся со множеством животных – и совсем не обязательно голосом. Когда вы бросаете палку и ждете, что собака ее принесет, это тоже форма речи – язык жестов. А профессор, как я узнал, разработал нечто вроде понятного для термитов кода, хотя, насколько этот код был эффективен для общения, я не знаю.
Я приходил к профессору каждый день, когда выкраивал время, и к концу недели мы уже стали добрыми друзьями. Возможно, вы удивитесь, что я сумел скрыть эти визиты от своих коллег, но остров был довольно большой и каждый из нас выполнял солидный объем исследований. Но я почему-то решил, что профессор Такато – моя личная собственность, и не хотел нарушать его уединение любопытством моих коллег. К тому же они были довольно неотесанными типами – выпускниками провинциальных университетов вроде Оксфорда или Кембриджа.
Рад сообщить, что сумел оказать профессору некоторую помощь, починив ему рацию и настроив кое-какую электронику. Отслеживая перемещения отдельных термитов, он широко использовал метод радиоактивных меток и при нашей первой встрече как раз следил за одним из них, пользуясь счетчиком Гейгера.
Через четыре или пять дней после нашей встречи счетчики профессора стали трещать как сумасшедшие, а установленное нами оборудование заработало и стало записывать показания. Такато догадался, что произошло: он никогда не спрашивал меня прямо, чем мы занимаемся на острове, но, думаю, понять это было нетрудно. Когда я с ним поздоровался, он включил свои счетчики и дал мне послушать треск в наушниках. На остров выпали радиоактивные осадки – их количество не представляло опасности для здоровья, но естественный фон повысился.
– Думаю, – мягко произнес он, – вы, физики, снова играли в свои игрушки. И на этот раз игрушка была очень большая.
– Боюсь, вы правы, – согласился я. Мы еще не завершили обработку данных, но, похоже, Теллер и его команда рванули водородную бомбу. – Вскоре мы научимся делать такие игрушки, по сравнению с которыми атомная бомба покажется просто хлопушкой.
– Моя семья, – очень спокойно добавил профессор, – жила в Нагасаки.
По этому поводу я мало что мог сказать и был рад, когда он продолжил:
– А вы никогда не задумывались над тем, кто сменит людей, когда человечеству придет конец?
– Ваши термиты? – пошутил я.
Профессор, поколебавшись, негромко сказал:
– Идите со мной. Я вам еще не все показал.
В одном из углов лаборатории под покрывалом стояло какое-то оборудование. Когда профессор снял покрывало, я увидел весьма любопытный аппарат. На первый взгляд он напоминал манипулятор, какими пользуются для дистанционной работы с радиоактивными материалами. Я увидел знакомые захваты для пальцев рук, движения которых дублировались на расстоянии через систему стержней и рычагов, но в этом аппарате на конце манипулятора находилась коробочка со стороной около двух дюймов.
– Что это? – спросил я.
– Это микроманипулятор. Его разработали во Франции для биологов. Пока что их выпущено совсем немного.
И тут я вспомнил. Это такие устройства, которые через систему понижающих зубчатых передач позволяют проделывать невероятно тонкие операции. Человек перемещает палец на дюйм, а инструмент, которым он управляет через манипулятор, перемещается на тысячную долю дюйма. Французские ученые, разработавшие эту технику, создали крошечный кузнечный горн, на котором сумели изготовить из плавленого стекла и его осколков мельчайшие скальпели и пинцеты, а с их помощью, работая под микроскопом, препарировали отдельные клетки. Имея такой инструмент, можно запросто вырезать термиту аппендикс (если бы таковой у насекомого имелся).
– Я не очень ловок в работе с манипулятором, – признался Такато, – и всю работу с ним проделывает мой ассистент. Я этого еще никому не показывал, но вы мне очень помогли. Идите со мной, пожалуйста.
Мы вышли из домика и зашагали по настоящей улице между высокими и прочными, как цемент, холмиками. Архитектура их довольно сильно отличалась, потому что их строили различные виды термитов – а среди них есть и такие, которые термитников и вовсе не строят. Я ощутил себя великаном, шагающим по Манхэттену, потому что каждый термитник был настоящим небоскребом с бесчисленными жителями.
Возле одного из холмиков стояла маленькая металлическая (не деревянная – с ней термиты справились бы в два счета!) хижина. Внутри ее было совершенно темно. Профессор щелкнул выключателем, и при слабом красном свете я увидел разнообразные оптические приборы.
– Они не выносят света, – пояснил профессор, – поэтому наблюдать за ними – большая проблема. Мы решили ее, воспользовавшись инфракрасным освещением. Это преобразователь изображения типа тех, какими военные пользуются при ночных операциях. Вам они знакомы?
– Конечно. Такие штучки снайперы крепят к винтовкам и без промаха стреляют в темноте. Хитроумное изобретение. Рад, что вы нашли для него цивилизованное применение.
Профессор долго искал то, что хотел – он вглядывался в нечто вроде перископа и рассматривал коридоры термитника. Наконец он воскликнул:
– Скорее… пока они не убежали!
Я занял его место у перископа. Около секунды мои глаза приспосабливались, и прошло еще несколько секунд, пока я понял, что за картину я разглядываю. Я увидел при большом увеличении шестерых термитов, довольно быстро перемещающихся в поле моего зрения. Они двигались группой, как собаки в упряжке. И это оказалось очень хорошей аналогией, потому что они тянули санки…
Я был настолько поражен, что даже не заметил, какой груз они перемещали. Когда термиты уползли, я повернулся к профессору. К этому времени мои глаза привыкли к тусклому красному освещению, и я видел его очень хорошо.
![Артур Кларк - Песни далекой Земли [сборник]](/uploads/posts/books/64715/64715.jpg)
