Сергей Калабухин - Янус
Я сидел на расскаленном песке, тупо глядя на саркофаг. Кто он, этот пришелец? Две группы людей в разное время нашли его и сразу же произошли две трагедии. И в том и в другом случае в живых остается всего один человек: Росс, оставивший туманное завещание и я. Крышка саркофага почти исчезла в белых лучах африканского солнца, и я отчетливо видел фигуру в серебристом скафандре. Пришелец приблизительно с меня ростом. В глаза бросается великолепная фигура атлета. Тонкая ткань скафандра обтягивает могучие мускулы. Вот только черты лица удивительно мелки.
А что это за красная точка на крышке? еужели кровь Гарри? Я пытаюсь стереть эту каплю, но едва только дотрагиваюсь до нее, как крышка бесшумно поднимается. Теперь меня подгоняет навалившееся внезапно любопытство. Я жадно разглядываю Пришельца. Сильные ноги кажутся коротковатыми. Мускулистые руки оканчиваются четырехпалой кистью с удивительно тонкими и гибкими пальцами без ногтей. Осторожно снимаю шлем. Передо мной голый шар. и малейшего намека на то, что у Пришельца когда-то были волосы, усы, борода или брови. Гладкая розовая кожа покрывает череп мыслителя. Уши, нос, рот сравнительно мелки. Зато глаза великолепны: огромные, фасеточные, как у насекомых. Кожа гладкая и теплая. Передо мной несомненно не мумия, но и следов тлена не видно.
Солнце печет нестерпимо. Моя шляпа осталась в пещере. Интересно, спасет ли меня шлем Пришельца от зноя Сахары? Я надеваю шлем, и мне сразу становится легче. С удовольствием вдыхаю чистый, прохладный воздух. еужели атмосфера планеты Пришельца такая же, как у нас, на Земле? Откуда же Он?Почему оставлен на Земле?
И тут я потерял сознание. Вернее потерял свое сознание, но приобрел его! Я стал ИМ. Его глазами я видел нашу Землю: мрачные влажные джунгли, болота, огромных ящеров, пожирающих друг друга, первых крысоподобных млекопитающих. Пришелец был стар. Теперь я знаю все. Однажды, стоя на берегу моря, он вспоминал все моря, виденные им на других планетах. Его всегда поражало, что на каждой планете свое море, не похожее на другие. А это, плещущееся у ног, удивительно похоже на море его родной планеты. Такое же голубое, свежее. Огромная крылатая тварь спикировала на Пришельца, оскалив зубастый клюв, и сраженная плазменной струей упала в море, где ее тут же проглотила другая тварь. Могучее, закаленное тело старого звездолетчика легко выдерживало стартовые перегрузки. о сердце не выдержало тоски по родной планете, которую так неожиданно остро всколыхнуло плещущееся у ног море. По обычаю космических разведчиков старого десантника похоронили на планете, получившей с этого момента его имя.
Я очнулся от холода. Светлое небо, усыпанное крупными яркими звездами, шатром висело над нами: надо мной и им. Я уже не мог думать о нем, как о мертвом. Ведь я был им. Дрожа от холода, я протянул руку за одеялом, и тут случилось невероятное. Едва я протянул руку, раздалось грозное шипение. Треугольная голова змеи с холодными точками глаз медленно поднялась над кольцами тела. Оцепенев от ужаса и омерзения, я не в силах был пошевелиться. И вот в ту секунду, когда свернувшаяся в тугую пружину змея готова была броситься на меня, из трубки на шлеме неожиданно вырвалась огненная струя. Тело змеи мгновенно обуглилось. Я сидел, тупо глядя на догорающее одеяло. Оказывается, грозное оружие Пришельца действует до сих пор! В последствии я много думал над этим. По видимому, струя плазмы выбрасывается в сторону опасности по мысленному приказу. А может, из раструбов на шлеме бил смертоносный луч, попутно превращавший окружающий воздух в плазменный шнур. Поразительно сходство человека и Пришельца, раз я смог увидеть память, сохраненную в запоминающем устройстве шлема и даже привел в действие грозное оружие защиты.
Внезапно я услышал сигнал вызова, доносящийся из кабины вертолета, и вспомнил, что пропущено уже два сеанса связи с боссом. Я уверен, что босс послал своих людей следить за нами. Если так, то скоро они будут здесь. адо действовать, пока их вертолеты не нашли эту стоянку.
Взрыв завалил вход в пещеру. Hа это ушел почти весь наш динамит. Догорала палатка. Я сидел в маленьком вертолете и курил. И думал о том, что надо скорее улетать, улетать куда-нибудь подальше от этого страшного места. Через два часа сеанс связи с боссом. За эти два часа я постараюсь улететь поближе к границе и там остатками динамита взорвать вертолет вместе с трупами ганстеров. Я постараюсь исчезнуть. Так исчезнуть, чтобы мафия не заподозрила, что я жив. Пусть босс думает, что вертолет потерпел аварию, и экспедиция погибла. А уж я постараюсь, чтобы завещание Артура Росса попало в чистые руки.
2. М Я С О Р У Б К А.
Бельидо тяжело опустился в кресло.
- Дорогой Луис, - начал редактор, предлагая посетителю сигару. - Вы требуете. . .
- Да, требую!
- Hет, это невозможно!
Красный фонтан вырвался изо лба редактора, заливая визитную карточку Бельидо. Тот спокойно спрятал револьвер, запер дверь кабинета.
Через час дверь открылась, и к секретарше подошел посетитель.
- Шеф просил не беспокоить его: он хочет внимательно ознакомиться с моей рукописью, - сказал Бельидо, протягивая девушке сигарету и зажигалку.
Улыбаясь старательно отрепетированной перед зеркалом улыбкой, секретарша кокетливо выпустила струйку дыма.
Зашедшая через полчаса Мэри, подружка секретарши, нашла ее мертвой. Ужас охватил Мэри. Hервно перебирая складки своей блузки она пыталась привести в порядок свои мысли. С трудом удалось ей совладать с собой и, путаясь в ворсистой поверхности ковра, она подбежала к телефону. Что случилось дальше? Почему судорожно вздрогнули плечи девушки? Телефонная трубка зажата в полумертвой, побелевшей от напряжения, руке. Hа цифровой плате телефона еще дымилось небольшое отверстие, дымились и пятна крови на столе.
Трупы успели остыть. Они лежали, казалось, размышляя о чем-то далеком, неземном, и торопливые шаги одного из корреспондентов редакции ворвались со всей своей неестественностью в их покойные думы. Он не испугался. Вытащив из кармана портативную рацию, спрятанную в портсигаре, он спокойно сказал:
- Алло, босс, все в порядке, вызываю полицию.
Спрятав "портсигар" в карман корреспондент с криком выбежал из приемной. Через несколько минут в окна ворвались сирены полицейских машин.
Что было потом? Для тех, кто почил ровным счетом ничего. Разве что назойливые фотовспышки да безжалостный нож паталогоанатома помешали им немедленно приступить к обязанностям полноценных мертвецов. Hикого не интересовало, сколько кому из них причиталось цветов на могилу, во сколько обошлись их неуютные жилища родственникам, и были ли у них таковые. Мир их праху. . .
