Теодор Старджон - Скальпель Оккама
— Что же он сделал? — спросил Джо.
— Он не отступился от прогоревшей фирмы. Использовал все, чем только располагал — свой ум, авторитет, свою репутацию и все свое состояние. Он влез в долги и работал, работал… Спал не более четырех часов в сутки, но фирму все-таки спас. Очистил ее от всякой дряни, перестроил снизу доверху. А когда дело пошло на подъем, он потерял свою жену.
— Ты же сказал, будто он удачно женился.
— Он женился на девушке из тех, что выходят замуж за преуспевающих молодцов. Думаю, она была в общем-то милая девушка, и, пожалуй, ее не следует осуждать, ведь она не привыкла к неудачам, как, впрочем, и сам Уилер. Правда, ему удалось обойти пожар стороной. Он мог позволить себе снимать лишь одну комнату, ездил по делам на автобусе. Она этого просто не умела, а потом, как всегда бывает с такими женщинами, где-то рядом притаился отвергнутый претендент…
— Как он это перенес?
— Тяжело. Ведь он и женился точно так же, как играл в футбол или сдавал экзамены, — с полной отдачей. Этот удар ему было труднее пережить, чем все прочие события. Но Клив Уилер не бросил своего дела. Его ничто не могло остановить, пока не были оплачены все счета до последнего цента. И все проценты. Он не остановился, пока чистая сумма всех активов не достигла той самой цифры, какая была прежде, до того, как его бывшие партнеры начали выедать ее сердцевину. И, едва это произошло, он бросил фирму. Понимаешь, послал ко всем чертям! Продал буквально за бесценок.
— Все-таки сорвался под конец?
Карл Триллинг насмешливо взглянул на брата:
— Сорвался? Смотря что под этим понимать… Ты в силах представить себе: у Клива Уилера, может, и цель-то была прийти к нулю? В конце концов, что такое успех? Человек принимает решение, чего ему достичь, и затем добивается этого.
— В таком случае, — задумчиво сказал Джо, — самоубийство тоже успех.
Карл долго и пристально смотрел на него.
— Справедливо, — сказал он и тоже задумался.
— А потом, — спросил Джо, — почему все-таки нуль?
— Я давно пытаюсь понять Клива Уилера, да ведь под черепную крышку человеку не заглянешь. Не знаю, но догадываюсь. Он не хотел никому быть обязанным, не хотел оставаться даже в пустяковом долгу. Я бы сказал так: он хотел уйти, но уйти на своих собственных условиях.
— Дошло, — сказал Джо.
А Карл Триллинг глядел на него и думал. Самая приятная черта у старины Джо — он умеет ждать. Сколько лет разлуки, почти никакой переписки, кроме поздравительных открыток ко дню рождения, и то не всегда, — и все же вот он здесь, рядом, такой же, как прежде, будто мы и не разлучались. А я ведь не приехал бы, не будь это так важно для меня и не знай я наперед: он мне поможет. Обо всем этом мы не сказали ни слова. Да и к чему? Пусть я даже нарушу какие-нибудь его планы — мне не надо об этом тревожиться. Он обо всем позаботится сам. Вслух Карл сказал только:
— Я рад, что приехал, Джо.
— Правильно сделал, — ответил Джо, и этим было сказано все, о чем думал Карл.
Карл улыбнулся, хлопнул Джо по плечу и продолжал рассказ:
— Короче, Уилер ушел. Проследить его путь в последующие годы не так-то легко. Он принимался за разные дела — и всегда за что-нибудь новое. Скажем, магазин самообслуживания — никаких стеллажей, никакой магнитофонной музыки, просто аккуратные штабеля открытых ящиков, из которых покупатель брал, что ему нужно, и помечал цену по ярлыку на ящике; карандаш висел тут же на шнурочке. Мороженое мясо, рыбу, яйца, продукты местного производства Уилер продавал по ценам лишь на два процента выше оптовых. Покупатели честно соблюдали правила: во-первых, никто не мог быть уверенным, что кассир и контролер не знают всех цен, а во-вторых, обманывать, когда цены и без того так низки, было бы просто свинством. Накладные расходы были ничтожны: никаких лишних затрат на продавцов и подсобный персонал — ведь Уилер экономил тысячи человеко-часов, отменив разметку цен на всех штучных товарах; немудрено, что цены у него оказались вне всякой конкуренции. Но он продал этот магазин и принялся за другое. Он создал производство натуральных продуктов для грудных детей без консервирующих добавок, а потом продал и его и начал новое дело. Он, понимаешь ли, разработал рецептуру производства пластмассовой посуды, которую можно уничтожать сжиганием, причем воздух не загрязнялся вредными газами. Свое изобретение он запатентовал, а патент продал.
— Об этом я слышал. Правда, посуды самой пока не видел.
— Может, еще увидишь, — сказал Карл. — Во всяком случае, у него все это было налажено. Я не слышал ни об одной неудаче — за что бы он ни брался, у него все получалось.
— Похоже на омоложенное издание твоего уважаемого босса, великого человека.
— Ты не единственный, кто это понял. Мой босс не лишен слабостей, но деловое чутье ему никогда не отказывало. Он всегда был готов ухватить своими щупальцами любого подвернувшегося ему ценного человека, а Кливленда Уилера, насколько мне известно, он взял на прицел давно. Время от времени, не сомневаюсь, он делал ему предложения, но тогда Клив Уилер еще не созрел, чтобы работать на такого босса. Весь строй его характера требовал самостоятельности, а в прочно утвердившейся империи это невозможно.
— Кандидат в наследники, — сказал Джо.
— Именно, — подтвердил Карл. — Я знал, ты поймешь, к чему я клоню, раньше, чем я закончу…
— Но ты все-таки закончи.
— Правильно. Понимаешь, мне нужна твоя помощь, а если ты не будешь знать всей истории, то по-настоящему помочь мне не сможешь…
— Давай выкладывай.
И Карл Триллинг принялся выкладывать:
— Уилер нашел себе девушку. Звали ее Клара Приета, родом из какого-то техасского городка. Она была дьявольски умна. И хороша собой необычайно. Так вот, ей понадобился Клив — сам Клив, а не то, что он мог ей дать. Она влюбилась в него, когда он сидел на очередном нуле. Они были радостью друг для друга — каждый день и каждый час. Я полагаю, что примерно в это время Клив снова принялся за дела. Вскоре он купил маленький домик и машину, а затем вторую машину, для Клары. Она не очень-то и хотела эту машину, но ему всегда казалось, что он слишком мало для нее делает. И Клив настоял на своем. Однажды вечером они поехали в гости к друзьям — она прямо из дома, а он после делового дня из города, ведь машин у них было две. Домой они поехали тоже каждый в своей машине, Клара впереди. Она потеряла управление, и машина перевернулась в полусотне метров перед ним. Она умерла у него на руках.
— О господи!
— Да, вот такой счастливчик. Но это еще не все. Через неделю, где-то в центре города, он оказался у одного банка в самый момент его ограбления. Подцепил случайную пулю — пропахала ему затылок. Пришлось неподвижно лежать семь месяцев — хватило времени обо всем подумать. Когда он вышел из больницы, ему сообщили, что его управляющий удрал на юг, прихватив все денежки — до последнего цента.
