Айзек Азимов - Коварная Каллисто
Сейчас чаша терпения капитана переполнилась. Рейсы к спутникам всегда утомительны. Предстоящая высадка на Каллисто являлась для капитана более серьезным испытанием, чем для любого из нас. А тут еще этот «космический заяц»?.
Снести такое было немыслимо! С полчаса капитан очередями выстреливал отборнейшие проклятия. Он начал с солнца, а затем перебрал весь список планет, спутников, астероидов, комет, не пропустив даже метеоров. Только дойдя до неподвижных звезд, он наконец выдохся.
Но капитан Бэртлетт не дурак. Кончив браниться, он понял, что, если положения нельзя исправить, к нему надо приспособиться.
— Возьмите его кто-нибудь и умойте, — устало проворчал он. — И уберите на время с моих глаз. — Затем, уже смягчаясь, притянул меня к себе. — Не пугай его рассказами о том, что нас ожидает. Эх, не повезло ему, бедняжке.
После нашего ухода этот добрый старый плут срочно связался с Ганимедом, чтобы успокоить дядю мальчишки.
Конечно, мы в это время не подозревали, что малыш окажется для нас поистине божьим даром. Он отвлек наши мысли от Каллисто. Он дал им другое направление. Благодаря ему напряжение последних дней, почти достигшее уже предела, улеглось.
Было что-то освежающее в природной живости этого мальчишки, в его очаровательной непосредственности. Он бродил по кораблю, приставая ко всем с глупейшими вопросами. Он ежеминутно ждал боя с пиратами. А главное — он упорно видел в каждом из нас героя «космических комиксов».
Это последнее льстило, понятно, нашему самолюбию, и мы соперничали друг с другом по части всяких басен. А старый Мак Стиден, являвшийся в глазах Стэнли полубогом, превзошел самого себя и побил все рекорды в области вранья.
Особенно мне запомнился словесный поединок, случившийся на исходе седьмого дня. Мы достигли как раз середины пути и готовились начать торможение. За исключением Хэрригана и Тули, несших вахту у двигателей, все мы собрались в приборном отсеке. Уайтфилд, вполглаза посматривая на пульт, как обычно, завел речь о зоологии:
— Есть такой род слизняка, который водится только в Европе и называется «каролус европис», но больше известен как «магнитный червь». Длина его около шести дюймов, цвет аспидно-серый, и ничего более противного, чем это создание, нельзя себе и представить. Мы, однако, занимались его изучением целых шесть месяцев, и я никогда не видел, чтобы старик Морников приходил из-за чего-нибудь в такое возбуждение, как из-за этого червя. Видите ли, он убивает своеобразным магнитным полем. Вы помещаете в одном углу комнаты его, а в другом, скажем, гусеницу. И уже через пять минут она сворачивается клубком и погибает. И вот что любопытно. Лягушка для этого червя слишком велика, но, если вы обернете ее железной проволокой, магнитный червь убьет и ее. Вот почему мы узнали о наличии у него магнитного поля: в присутствии железа сила его больше, чем вчетверо, возрастает.
Рассказ произвел впечатление.
Джо Брок пробасил:
— Если то, что ты говоришь, правда, я чертовски рад, что эти штуки такие маленькие.
Мак Стиден потянулся и с подчеркнутым безразличием подергал свои седые усы.
— По-твоему, этот червь необыкновенный. Но он не идет ни в какое сравнение с тем, что я однажды видел… — Он в раздумье покачал головой, и мы поняли, что нас ожидает тягучая и жуткая история. Кто-то глухо заворчал, но Стэнли так и расцвел, почувствовав, что ветеран готов разговориться.
Заметив его сияющие глаза, Стиден обратился непосредственно к нему:
— Я был тогда с Пиви Уилсоном… Ты ведь слышал о Пиви Уилсоне?
— О да! — Глаза Стэнли засветились благоговейным восторгом перед памятью героя. — Я читал книги о нем. Он был величайшим астронавтом!
— Да, можешь поклясться всем радием Титана, малыш! Ростом он был не выше тебя и весил не больше ста фунтов, но он стоил впятеро против своего веса. Мы с ним были неразлучны. Без меня он никогда не отправлялся в полет. На самые опасные задания он всегда брал с собой меня. И я от него не отходил. — Он сокрушенно вздохнул. — Только сломанная нога помешала мне быть с ним в его последнем полете… — Спохватившись, он замолчал.
На нас повеяло холодным дыханием смерти. Лицо Уайтфилда посерело, капитан странно скривил рот, а у меня душа сразу ушла в пятки.
Никто не проронил ни слова, но каждый из нас думал об одном: последний полет Уилсона был к Каллисто. Он был вторым — и не вернулся. Мы были восьмыми.
Стэнли удивленно переводил взгляд с одного на другого, но все мы старательно избегали его глаз.
Капитан Бэртлетт первый взял себя в руки.
— Слушайте, Стиден, у вас ведь сохранился старый скафандр Пиви Уилсона? — Голос его звучал спокойно и ровно, но я чувствовал, что дается ему это нелегко.
Стиден поднял на него просветлевший взгляд. Его мокрые усы — он всегда жевал их, когда нервничал, — обвисли.
— Ясно, капитан. Он сам отдал его мне. Это было в двадцать третьем, когда только еще начали вводить стальные скафандры. Старый, из синтетического каучука, не был больше нужен ему, и он оставил его мне. С тех пор это мой талисман.
— Так я подумал, что этот скафандр можно бы подогнать для мальчика. Никакой другой ему ведь не подойдет, а без скафандра как же…
Выцветшие глаза ветерана холодно сверкнули.
— Нет, сэр. Никто не прикоснется к этому скафандру, капитан. Я получил его от самого Пиви, из его собственных рук! Это… это для меня святыня.
Мы все сразу приняли сторону капитана, но Стиден нипочем не сдавался, лишь твердя и твердя одно:
— Этот старый скафандр останется на своем месте. — И всякий раз для большей убедительности взмахивал кулаком.
Мы готовы уже были отступить, когда Стэнли, до того скромно молчавший, поднял руку.
— Пожалуйста, мистер Стиден. — Голос его подозрительно дрогнул. Пожалуйста, разрешите мне взять его. Я буду бережно с ним обращаться. Уверен, будь Пив и Уилсон жив, он бы мне разрешил. — Его голубые глаза увлажнились, нижняя губа задрожала. Мальчишка был настоящим артистом.
Стиден смутился и снова закусил ус.
— Ну… черт с вами, раз вы все против меня. Мальчик получит скафандр, но не ждите, что я стану возиться с починкой! Можете сами не спать, а я умываю руки.
Так капитан Бэртлетт одним выстрелом убил двух зайцев; в критический момент отвлек нас от мыслей о Каллисто и нашел мам занятие на оставшуюся часть пути: на ремонт этой древней реликвии потребовалась почти целая неделя.
Мы взялись за дело с полной ответственностью. И эта кропотливая работа захватила нас целиком. Мы заделывали каждую трещину и каждый излом на старом венерианском скафандре. Мы стягивали прорехи алюминиевой проволокой. Мы подновили крошечный обогреватель и вмонтировали новый вольфрамовый кислородный баллон.
