Николай Чадович - Хозяева Острога
– Устал, – признался Тюха. – Сначала я на всё рукой махнул. С жизнью простился. Пусть, думаю, будет что будет. Этим и держался. А когда надежда затеплилась, сразу страх обуял. Мне сейчас хуже, чем перед первой схваткой.
– Ничего, не пропадём, – Темняк ободряюще похлопал его по плечу. – Ты только всяких горлопанов не слушай и очертя голову вперед не лезь. А об остальном я позабочусь.
Беседуя подобным образом, они двинулись вдоль улицы, из конца в конец и от края до края покрытой толстым слоем всякой дребедени, за ненадобностью выброшенной Хозяевами, но для людей являвшейся чуть ли не единственным источником существования.
От прочих свалок, частенько встречавшихся Темняку на путях его бесконечных странствий, свалки города Острога отличались одной любопытной особенностью. Тут полностью отсутствовали предметы, обычно составлявшие львиную долю отходов любой мало-мальски продвинутой цивилизации, как-то: тряпьё, кости, пустая тара, недоброкачественная пища, ржавый металлолом, ломаная мебель, древесные стружки, опавшие листья, битое стекло, огрызки, опилки, окурки и очистки.
Человеку со стороны было просто невозможно разобраться в предназначении отдельных компонентов этого разнообразнейшего мусора, пребывавшего (если считать курившийся над улицами парок) во всех известных природе агрегатных состояниях, за исключением разве что плазменного и нейтринного. Более того, значительная часть этого хлама представляла для неосторожных чужаков серьёзную опасность. Здесь можно было походя лишиться и руки, и зрения, и рассудка, и даже самой жизни.
Зато аборигены находили на улицах Острога всё, необходимое им для жизни, начиная от пропитания и кончая оружием. Имена тех, кто первым приспособил для дела какую-нибудь бросовую вещицу (себе на пользу или другим во вред), оставались в памяти благодарных потомков навечно.
Тюха зря не суетился, а только присматривался к уличному мусору, словно опытный грибник, издали отличающий сыроежку от поганки. Темняк, напротив, старался потрогать каждую приглянувшуюся ему штуковину руками. Время от времени многоопытный спутник предупреждал его:
– Это «вечная роса». Тебе её лучше обходить стороной.
– Почему? Такие забавные капельки. Как живые бегают.
– Они на свету всегда бегают. А при соприкосновении с человеческой кожей сразу всасываются в кровь. Это даже хуже, чем «хозяйского дерьма» попробовать. Если и не умрёшь, то станешь калекой.
– Что это за дрянь такая? – поинтересовался Темняк, зацепившись ногой за пучок тонких упругих тяжей.
– «Хозяйские жилы», – пояснил Тюха. – Из них Веревки свой товар делают. Заодно и струны для цимбал.
– Штаны ими подвязать можно? – Темняк обеими руками поддернул вверх упомянутую деталь своего туалета. – Что-то я похудел за последнее время.
– Можно. Только их просто так не порвешь. Резать надо.
– А чем? – Темняк оглянулся по сторонам, но ничего подходящего не заметил.
– Возьми «хозяйскую слезу», – посоветовал Тюха. – Вон она рядышком сверкает.
Темняк подобрал осколок тяжелого, как свинец, полупрозрачного вещества, на острых гранях которого поблескивал свет уходящего дня, и отхватил изрядный кусок эластичной нити.
– По-твоему, здесь всё хозяйское? – сказал он, опоясывая свои чресла. – И желчь, и жилы, и слезы, и даже дерьмо?
– Конечно.
– Так ведь нет у Хозяев никакого дерьма. Знающие люди толкуют, что они свою пищу сначала разлагают соответствующим образом, а потом шкурой впитывают. Откуда при такой кормежке дерьму взяться? И слез у них быть не может, а уж жил тем более.
– Какая разница. Все так говорят. Не нами заведено – и не нам отменять… Но уж если к слову пришлось, хочу тебе ещё один совет дать. Ты «хозяйского дерьма» не очень-то опасайся. Смердит оно, конечно, нестерпимо, особенно если заденешь. И голова после этого начинает болеть. Но зато можешь быть уверен, что вокруг никакой другой заразы нет… Стой! – вдруг скомандовал он.
– Стою, – немедленно отреагировал Темняк. – Что случилось?
– Ты чуть на спираль не наступил. Такие вещи подмечать надо. Они и на Бойле в редкость.
Для того чтобы отыскать в мусоре неприметный с виду диск, похожий одновременно и на игрушечное колесико, и на туго скрученную часовую пружину, и на раковину ископаемого моллюска аммонита, Темняку понадобилось не менее пяти минут времени и дополнительные указания Тюхи. Ободок диска был совсем тоненький, а в центре имелось отверстие.
– Сейчас проверим, какая она из себя, – сказал Тюха, принимая находку в свои руки. – Есть такие, что и до собственного носа не достанешь.
Надев диск на указательный палец, он ловко раскрутил его, а затем резко остановил, прижав сверху большим пальцем. Спираль мгновенно развернулась в узкую сверкающую полосу и чиркнула по стене, напротив которой они в этот момент находились.
– Коротковата, – констатировал Тюха, когда спираль вернулась в свое первоначальное состояние. – Ну да ладно, для ближнего боя пригодится и такая.
– А как от неё защищаться? – спросил Темняк, рассматривая оставшуюся на стене глубокую царапину. – Уворачиваться?
– Лучше всего прикрываться щитом. Но потом, когда общая свалка начнётся, не поможет и щит. Ведь ударить могут и сзади, и сбоку. Случается, что свой в своего попадает.
– Значит, не следует доводить дело до общей свалки, – констатировал Темняк. – Но и щитами не стоит пренебрегать… Где бы это они могли быть?
– Я их с самого начала ищу. Да пока ничего подходящего не попадалось. Тут до нас уже не одна стая прошлась… Давай пока перекусим. На Бойле «хозяйской жвачки» немерено. И вся такая свежая. – Тюха сглотнул слюну, глядя на торчащие из мусора белые сталагмиты, от которых исходил сытный, манящий дух.
Основной продукт питания жителей Острога напоминал мягкий домашний сыр. Из него варили кашу, пекли лепешки, готовили хмельной кисель, а родня Свиста даже изготовляла свечи.
Подобно рису и картошке, «хозяйская жвачка» никогда не приедалась. Правда, она довольно быстро портилась, но особой беды в том не было – её запасы возобновлялись ежедневно, причем безо всякого участия человека. Можно было сказать, что в Остроге сбылась вековая мечта всех лентяев о вечном хлебе, скатерти-самобранке и манне небесной.
Особенно богата была этим продуктом улица Жрачка. За контроль над ней давно вели борьбу самые влиятельные кланы города, но пока безуспешно.
Когда с трапезой было покончено, поиски оружия возобновились. Тюха обнаружил ещё несколько боевых спиралей и, выбрав для себя две самые длинные, остальные отдал Темняку.
А тот брал все подряд – и мелкие осколки «хозяйской слезы», и шарики «живого огня», годившиеся только для детских игрушек, и разноцветные блёстки, употреблявшиеся и как приправа к чересчур пресной пище, и как украшение для женских нарядов.
