Анри Труайя - Подопытные кролики
- Вы испытатель 14? - спросил он Альбера Пенселе.
- Таков номер на двери моей комнаты...
- Он останется за вами. Садитесь. Посмотрим ваше дело. Двадцать пять лет. Пороки: не имеется.
Альбер Пенселе счел за лучшее скромно опустить глаза.
- Характер: обычный. Реакция "зед": обычная.
Умственное развитие: обычное. Культурный уровень:
обычный. Сексуальные комплексы: обычные. Превосходно! Превосходно! Вы как раз такой человек, как мне нужно.
- Весьма польщен, - выдавил Альбер Пенселе.
- Сегодня я впрысну вам сыворотку неограниченной самоуверенности с оттенком горделивости и едва заметным налетом мистицизма. Это очень сложный раствор, я составил его впервые, по заказу одного политика. После укола вы отдыхаете десять дней.
Потом я пробую на вас сыворотку мечтательности.
Затем...
- Так значит мой характер будет меняться каждые десять дней?
- Приблизительно.
- Но это чудовищно!
- Вы ошибаетесь. Любой из ваших коллег подтвердит, что эти превращения совершенно безболезненны.
- И так в течение двух лет?
- Даже больше, если вы пожелаете. А вы, безусловно, сами захотите этого. Обновляя свою натуру, вы увеличиваете свои жизненные возможности. Вы проживете тридцать-тридцать пять жизней в год, тогда как другие вам подобные живут лишь одну, да и то, что это за жизнь!.. К тому же вы хотели убить себя, правда! А люди убивают себя, когда не могут вынести своего положения, самих себя...
- Да.
- Вот я вам и предлагаю перестать быть самим собой. Вы должны быть удовлетворены.
Альберу Пенселе было как то не по себе. "А если я сойду с ума? - думал он. - А если опыт окажется неудачным и я умру?" Умирать ему расхотелось.
Но профессор уже встал и сдвинул в сторону замаскированную в стене дверь.
Альбер Пенселе последовал за ним в белое, как молочный магазин, помещение. Там пахло аптекой и жженой резиной. На стенах висели полки, уставленные склянками с разноцветными жидкостями. Посреди комнаты на мраморной стойке теснилась целая армия колб, пробирок, перегонных аппаратов и змеевиков.
И на всем этом лабораторном стекле разбивался и дробился оконный свет. В стеклянном пузыре яростно булькала какая-то зеленоватая жидкость с сиреневым отливом. "
Фостен Вантр в очках электросварщика наблюдал за ее кипением.
- Все готово? - спросил профессор Дюпон.
Белый, как стенка, помощник отделился от задника и принес в изъеденных кислотой пальцах крохотную пробирку, заткнутую ватным тампоном. Профессор посмотрел ее на свет и прищелкнул языком:
- Думаю, надо бы немного разбавить. Ну, увидим по результату. Регистрационный номер 14, спустите брюки, друг мой. Повернитесь ко мне спиной. Не напрягайтесь.
Альбер Пенселе, носом в стенку, подставил свой голый зад под неизвестную хирургическую операцию.
По лицу его крупными каплями стекал пот. Сзади, за спиной, позвякивали неизвестные инструменты. Звон иголки, падающей в металлическую коробку, вздох вытаскиваемой пробки, жалобное всхлипывание крапа.
Потом приближающиеся шаги. Горячее дыхание в затылок. Запах юфти. Осторожное касание влажного комка ваты. Он закрыл глаза. Сжал челюсти, готовясь к раздирающей боли. Легкий укол в ягодицу заставил его вздрогнуть. Он ожидал продолжения.
- Все! - сказал Отто Дюпон. - Вы свободны.
- А?..
- Вы ожидали, что я вас на кол посажу, что ли?
Через десять-пятнадцать минут вы почувствуете эффект. Вы смените индивидуальность, как змея кожу.
Вы обретете волю, трезвость рассудка и веру в себя, которых вам так не хватало.
- Благодарю вас, - сказал Альбер Пенселе.
Он осторожно выпрямился, привел в порядок одежду и в сопровождении Фостена Вантра покинул комнату.
По парку Альбер Пенселе шел очень медленно, наблюдая за рождением в себе новой личности. Подобно беременной женщине, он старательно избегал резких движений, боясь оступиться или упасть, чтобы как-нибудь ненароком не уничтожить новое существо, которое росло в нем. Чувствует ли он что-нибудь?
Нет, пока ничего. А сейчас? По-прежнему нич."го.
Может быть, только легкое головокружение, слабую тошноту, страх, радостное ожидание рождения. Кем станет он завтра? Через час? Ощутит ли переход?
Пожалеет ли о своем прошлом? О самом себе?
Чем больше он размышлял, тем грустнее ему становилось. Ему казалось, что он присутствует на проводах: уезжает его лучший друг, уезжает навсегда, друг со множеством недостатков, ничтожный и безвольный, не очень добрый, не совсем искренний, но все равно - славный парень. Он думал о старой одежде, поношенной, привычной, с которой так трудно расстаться, он думал о тихом очаровании грязных пригородов, которое не покидает вас до конца жизни.
Ои растроганно думал о своей судьбе. Он оплакивал собственную гибель. Лучше было умереть, чем становиться кем-то другим. И для чего все это, господи?
Жалкие деньги, отдых на свежем воздухе? И это плата за измену? А если он не захочет меняться? Если он предпочтет остаться самим собой?
Легкое жжение в ягодице вернуло его к действительности. Он повернул к Фостену Вантру искаженное гневом и решимостью лицо:
- Вы, вакцинный повар, меня накололи! - закричал он. - Но я вас предупреждаю, что завтра же оставлю эту лавочку! Я донесу полиции о вашей торговле экспериментальным мясом! Я засажу вас обоих, вас и вашего милейшего Отто, пока вы меня не изрешетили! И нечего скалиться, а то дух выпущу!
- Боже! - воскликнул- Фостен Вантр. - Доза окавалась слишком велика.
Он поднес к губам маленький серебряный свисток.
- Чего это вы? - спросил Альбер Пенселе.
- Ничего-ничего, дорогой друг. Продолжим нашу прогулку. Видите тех двух молодых особ? Это тоже испытательницы характеров. Регистрационные номера 1-бис и 5-бис, если не ошибаюсь. Женщины носят у нас частицу "бис".
- Та, что справа, мне нравится, - заявил Альбер Пенселе. - Не возьмете ли на себя труд...
Но ему не удалось закончить. Двое молодчиков, прибежавшие на свисток Фостена Вантра, схватили его.
- К профессору, - распорядился Фостен Вантр. - Передадите, что необходимо срочное исправление.
Альбер Пенселе отбивался, как одержимый, кричал, плевался, кусался. Профессор Отто Дюпон приказал привязать его к стулу и сделал ему новый укол, в двух сантиметрах от прежнего.
- Извините, - сказал профессор. - Не всегда сразу удается нащупать заказанный характер. Издержки производства. Как вы себя чувствуете?
- Хорошо, - ответил Альбер Пенселе. - Но я пе хочу, чтобы ко мне прикасались. Я вернусь в комнату самостоятельно.
В полураскрытой двери показался Фостен Вантр.
- Ну вот, - сказал он. - Вот мы и успокоились.
Пенселе пожал плечами. Он чувствовал себя спокойным, сильным, уверенным. Он ощутил зуд от желания приказывать, приказывать неважно что, безразлично кому.
