Дэвид Вебер - Восстание
– Он что, новый начальник их службы безопасности? – сузив глаза, спросила Фиона.
– Ты же понимаешь, что «индустриалы» не пользуются такими терминами – они для них слишком вульгарны. Эта горилла определенно называется у них начальником аппарата главы администрации или каким-нибудь подобным образом. И все-таки это несомненно его рук дело. Будь он полюбопытнее или поглупее – не знаю даже, что хуже, – и сунься ко мне, я бы схватил его за шкирку, как щенка, и душил до тех пор, пока он не выложил мне, что именно хотел нам сообщить Гройнер.
– Лад! – строго сказала Фиона. – Я же тебе говорила, что это не наши методы! Нас и так прозвали «варварами», а представь, что о нас будут говорить, если ты начнешь душить всех направо и налево!
– Ну, не буду сказать, что это станет меня очень расстроить! – с сильным бофортским акцентом ответил Ладислав. – Я лучше буду стать «варваром», чем «индустриалом». А чем «индустриалы» лучше? Эти гады нанимают убийц, а я, по крайней мере, не побоялся бы убить одного из них своими руками!
Фиона хотела было сделать Ладиславу резкое замечание, но передумала. Они с ним выросли вместе на продуваемых холодными ветрами берегах бофортских морей, и женщина прекрасно понимала, как ему надоело корчить из себя тупого провинциала перед людьми вроде Фуше. Впрочем, она знала, что Шорнинг отдает себе отчет в том, до какой степени он может быть ей полезен в этой роли.
За время службы в федеральном Военно-космическом флоте Ладислав повидал столько миров, что давно уже не походил на сложившийся у обитателей Внутренних Миров стереотип жителя Звездной Окраины. Впрочем, в критической ситуации он, как и любой нормальный человек, часто переходил на диалект своего далекого детства. Чисто бофортская медлительная манера речи Ладислава резала слух даже на борту кораблей Военно-космического флота, хотя там и служили выходцы из всех областей Земной Федерации, и ему волей-неволей пришлось научиться говорить на безупречном английском. Однако благодаря превосходному чувству юмора он умел неподражаемо изображать из себя типичного провинциала и делал это так хорошо, что его собеседники почти никогда и не подозревали, что их водят за нос. Шорнинг понял, что образ неотесанного деревенского парня помогает ему справляться с обязанностями начальника службы безопасности делегации Бофорта в Палате Миров, и с удовольствием играл эту роль. Впрочем, последние события, судя по всему, сильно его потрясли. Он привязался к Гройнеру намного больше, чем Фиона предполагала… И было из-за чего! Этот маленький банкир безоглядно рисковал карьерой и, возможно, даже жизнью, чтобы помочь мирам, в которых никогда не бывал. И теперь ему придется заплатить за это страшную цену!…
Фиона внезапно ощутила, что у нее на глаза наворачиваются слезы, сжала руками плечи Шорнинга и не отпускала, пока не почувствовала, что Ладислав и она постепенно успокаиваются…
***По залу прокатился низкий ропот голосов, Фиона Мак-Таггарт оторвала глаза от экрана монитора и взглянула на подиум, возвышавшийся в центре огромного полукруга Палаты Миров. От ее кресла в центре бофортской делегации до этого подиума было более двухсот метров пола из черного мрамора, покрытого сетью молочных прожилок, похожих на паутину созвездий. После двадцати пяти лет работы в Законодательном собрании Земной Федерации, двадцать из которых она возглавляла делегацию своей родной планеты, Фиона не питала ни малейших иллюзий по поводу не очень честных и довольно неуклюжих методов управления Федерацией, но помещение Палаты Миров по-прежнему производило на нее огромное впечатление. Как ей хотелось бы дожить до того момента, когда Палата Миров наконец оправдает чаяния ее создателей! Но даже теперь, хотя в этом зале все делегации тащили одеяло на себя и старались поживиться за чужой счет, Палата Миров одним своим видом напоминала о великих идеалах ее основателей.
Фиона подняла глаза на взметнувшиеся ввысь стены, увешанные флагами и знаменами десятков звездных систем, и на реявшее над ними черное, как космическая даль, знамя Федерации, на котором сияли лучи восходящего солнца и голубая планета с ее белой луной – прародина всех заседавших в Палате Миров депутатов. Вентилятор приятно ласкал лицо Фионы волнами прохладного воздуха, шевелил ее рыжие волосы. Она поправила на голове наушники внутренней связи и подумала, что Ладислав обязательно опоздает, если не поторопится.
На панели вспыхнула маленькая лампочка. Это парламентский пристав предупреждал о прибытии члена ее делегации. Она подняла глаза и сразу же склонила голову, пряча улыбку при виде Шорнинга, двигавшегося по проходу с изяществом слона в посудной лавке. Слава богу, их избиратели практически не появлялись на своей прародине-Земле! Любой из них пришел бы в ужас, узрев талантливую пародию на самого себя в исполнении Ладислава.
Великан со смущенным видом кое-как пробрался сквозь толпу, с заметным облегчением на лице опустился в кресло по левую руку от Фионы и неуклюже наклонился вперед, чтобы включить внутреннюю связь.
– Что-нибудь узнал, Лад? – негромко спросила Фиона.
– Нет, – одними губами ответил Ладислав. – Мы знаем только кодовую фразу. И по-моему, нам крупно повезло, что мы знаем хотя бы ее!
Фиона нахмурилась, кивнула и только собралась что-то сказать, как прозвучал негромкий удар колокола.
Началось очередное заседание Палаты Миров Земной Федерации.
Фиона ерзала в кресле, не прислушиваясь к предварительным дежурным фразам. С ее места была видна делегация с Голвея, но среди ее членов не было Саймона Тальяферро. Делегация с Нового Цюриха сидела в каких-то десяти метрах от нее, и она с замиранием сердца заметила, что Оскара Дитера также не было среди его коллег. То, о чем Гройнер пытался ее предупредить, наверняка имело отношение к Дитеру и Тальяферро. Фиона застучала по клавиатуре информационного компьютера. Она ввела имена Тальяферро и Дитера, а также названия комитетов, в которых они заседали, потому что давно поняла, что Индустриальные Миры плетут свои интриги именно на закрытых заседаниях комитетов.
Информация, появившаяся на экране, не сообщила ей ничего нового: Тальяферро и Дитер были депутатами густонаселенных миров. Благодаря своей длительной работе в Законодательном собрании Земной Федерации и правилу «участия в работе комитетов по количественному составу делегации», протащенному в собрании Индустриальными Мирами двенадцать лет назад, они оба входили в состав десятка разнообразных структур, в том числе в комитет по иностранным делам и в комитет по военному строительству. Фиона нахмурилась, вспомнив, что они не просто участвовали в их работе, – Тальяферро был председателем комитета по иностранным делам, а Дитер возглавлял комитет по военному строительству. Такая комбинация не сулила ничего хорошего.
