Иван Ефремов - Великое кольцо будущего (интервью)
В этой важнейшей области общественной жизни положение неблагополучно. Мне кажется, в последние годы корабль человеческого общества дает все больший крен в сторону технических наук, технического образования. Мир одержим верой во всемогущество науки. Многим кажется, что ааука и только наука разрешит в жизни решительно все вопросы.
Я бы согласился с этим, если бы была создана наука чувств, если бы существовала академия Горя и Радости. Увы, покамест научные дисциплины ограничиваются изучением чисто внешних проявлений человека, интересуются только конечными результатами его труда. Представьте себе, что ученый бьется над тайной искусственного получения белка.
Какие прозрения осеняют его бессонными ночами! В какое отчаяние порою впадает он, когда после месяцев, лет, десятилетий мученического труда проблема попрежнему не решена! И вот наконец победа (хотя чаще всего бывает наоборот). Что он чувствует? Он радуется? Он плачет?
Для науки это не имеет никакого значения. На ее скрижалях эта трудная победа уже записана бесстрастным языком математических значков и формул.
"Не важны поиски, важны находки" - вот девиз современной науки, ее достоинство и ее огромнейший пробел. Нельзя не согласиться с лауреатoм Ломоносовской премии английским ученым С. Ф. Пауэллом, когда он с горечью пишет: "История науки - это не просто перечень великих открытий. Необходимо, чтобы история науки упоминала о провалах, неудачах исследований, с темчтобы объяснить, почему некоторые из способнейших ученых потерпели неудачу в своих поисках и как репутация других приводи ла лишь к ошибкам". Если говорить о науке как о воспитании личности, о ее влиянии на формирование психики нового человека, то это влияние очень однобокое. Наука, с одной стороны, дисциплинирует мышление, приучает к логике, к экономии мыслей, учит идти прямо к цели, не разбрасываясь.
Но опять-таки диалектически она имеет свою оборотную сторону: наука прежде всего обедняет многогранность ощущения мира.
И вот результат, на мой взгляд, почти катастрофический: неожиданно для нас сложность мира превысила наши возможности накопления и хранения информации и ее обработки. Эта сложность, мира до такой степени сейчас очевидна, что закрывать глаза на нее становится не так-то легко. Подсчитано: самый добросовестный, самый усидчивый человек не сможет прочесть за всю свою сознательную жизнь свыше 1012 тысяч книг. Нечего и говорить, что ежегодные 200 тысяч печатных работ по химии, 90 тысяч по физике, около 120 тысяч по биологии совершенно неодолимая для простого смертного система получения и хранения информации. Получается, что люди строят некую вавилонскую башню, и чем выше поднимаются ее этажи, тем она расходится все шире и шире.
Конструкция современной науки представляет собой перевернутый конус, балансирующий на вершине. А это, как известно, чрезвычайно неустойчивое сооружение.
И оно очень скоро рухнет, если человечество не научится не только углубляться в детали вещей, но и обобщать информацию какими-то новыми методами.
- ВЫ СКАЗАЛИ: ВАВИЛОНСКАЯ БАШНЯ ИНФОРМАЦИИ УЖЕ ПОДПИРАЕТ СЕДЬМОЕ НЕБО. ЧТО ВЫ ДУМАЕТЕ О ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ ПОСЛЕДСТВИЯХ ЭТОГО НЕПРЕРЫВНОГО РОСТА?
- Я не открою ничего нового, если повторю: мир издревле противоречив. Но в XX веке эти противоречия разрастаются подоб но цепной реакции. Растут ритм, динамика жизни, темпы информации, науки - прерывистый пульс планеты учащается. В этом стремительном поле всеобщей спешки многие проблемы очень часто оборачиваются для нас совсем не тем, чем они представлялись поначалу. Возьмем такую проблему, как, скажем, борьба с инфарктами, которые американцы назвали "убийцей № 1". Лечение их, конечно, дело первостепенной важности. Однако врачи недаром говорят, что гораздо проще, уcтранить причину заболевания, чем Тратить силы и средства на лечение. С этой гуманной точки зрения давайте посмотрим на "убийцу № 1" как на производную городского существования, как на зло сидячего образа жизни с большими нервными и физическими нагрузками. Эти стремительные перепады ритмов, эти заботы и треволнения, эти бесконечные изнуряющие рывки, чутко воспринимаемые нетренированным сердцем, - вот главная причина огромного количества заболеваний.
Выход один: только упорядочение физического развития может вообще снять необходимость проникать внутрь человеческой оболочки со скальпелем в руках, осушить реку лекарств, ежедневно выпиваемых на земном шаре. Конечно, я не противник лекарственных снадобий.
Я сам ученый, естествоиспытатель, но говорю слова о гуманности с некоторой горечью за нынешнее состояние дел в медицинской науке.
Современная медицина все более и более становится, если хотите, спортивными гонками. Вытащить из когтей смерти задыхающегося пациента, бросить огромную клинику на эту, вне всякого сомнения уникальную, операцию, заведомо ИДТИ на сенсацию, удивить мир - разве так не бывает в медицинской науке? А тем временем тысячи, десятки тысяч людей гдe-нибудь в Индии страдают обыкновенной трахомой, умирают от... обыкновенного аппендицита. Потому что операцию, как якобы весьма легкую, пустяковую, поручили студенту.
Разумеется, это единичный, из ряда вон выходящий случай, но и он говорит о многом Гуманность медицины в будущем должна быть связана прежде всего с психологией больного, с охраной человеческого достоинства, сознания и подсознания.
Заботится ли медицина о чистоте психологической атмосферы?
- ЧТО, НА ВАШ ВЗГЛЯД, ГЛАВНОЕ В ПРОБЛЕМЕ "ЧЕЛОВЕК И МЕДИЦИНА"? КАКAЯ ДОЛЖНА БЫТЬ МЕДИЦИНА В БУДУЩЕМ?
- Бесконечно более гуманной. Человек заболел. Его раздирают боли, он мучается, какие-то фантасмагорические видения сотрясают его воспаленное воображение. Приезжает врач к больному, его хватают, швыряют на носилки, и вот уже завывающее механическое приспособление везет его в больницу. В больницу, в душную палату, к неумолимым процедурам, к лекарствам, к кличке "больной", которая отныне будет срываться с губ медсестры и с уст почтенного доктора: "Осторожней, больной!", "Разденьтесь догола, больной!", "Наклонитесь, больной!" А между тем больной чрезвычайно застенчив, ему мучительно стыдно раздеваться на виду у всей палаты, где в левом углу старик грызет сухарь, а в правом мужчина корчится на "судне"...
Вы думаете, такого рода психологическое унижение пройдет для него бесследно? Не тут-то было.
Он замкнется в себе, ожесточится, и нелегко будет вывести его из состояния душевной депрессии.
Вот он лежит на своей кровати, слушает динамик, хрипящий весь день, глотает лекарства. А ведь вполне возможно, что гораздо важнее поддержать его силы в психическом отношении, поддержать уверенность, желание, стремление к радостям жизни. Быть может, это привело бы к лучшим результатам?
