Алексей Калугин - Вестник смерти
Неспешно отодвинув от себя пустую тарелку, Антип взялся за кружку с пивом и стал медленно пить, наблюдая поверх края за Харламом с приятелями. Харлам же прямым ходом направился к тому месту, где сидел Антип. Ощипень, Степка-лунь и Карпач двинулись следом за ним. У этой-то троицы с Антипом отношения нормальные, делить им промеж собой нечего, просто любопытно парням посмотреть, чем все это закончится. В прошлый раз Антип с Харламом сцепились так, что пятеро мужиков еле их растащили.
– Как жизнь, свиной потрох? – Встав напротив Антипа, Харлам хлопнул обеими ладонями по столу и подался вперед, ощерив зубы в улыбке, похожей на оскал, которую сам он считал неотразимо-мужественной. – Давненько тебя видно не было.
– Отвали, Харлам, – поставив недопитую кружку на стол, процедил сквозь зубы Антип.
Сегодня у него не было никакого настроения снова выяснять с Харламом отношения.
– А что так? – чуть склонив голову налево, прищурился Харлам. – Устал сильно? Целый день коряги из земли тягал? Думаешь, на новом поле урожай богаче будет?
– Тебе-то что за дело! – мрачно буркнул Антип, чувствуя, как внутри у него закипает злость.
– Ну как же! – удивленно вскинул брови Харлам. – Эдак ты, глядишь, в скором времени так разбогатеешь, что собственную навозную яму заведешь. А значит, – Харлам снова язвительно осклабился, – не станешь больше к нам заходить, чтобы в нашей искупаться.
Парни за спиной у Харлама дружно загоготали.
Злость, как хмельное пиво, ударила Антипу в голову. Да с такой силой, что он и сам не сразу понял, что произошло. Правая рука Антипа словно бы сама собой выдернула из столешницы нож и развернула его острием в сторону Харлама. Харлам в испуге дернулся было назад, но Антип поймал его левую руку за запястье и снова прижал ладонью к столу. Лезвие ножа метнулось к горлу Харлама. Антип чувствовал, что все происходит помимо его воли, словно не рука его несла нож к горлу противника, а сам нож тянул за собой податливую руку. За миг до того, как нож должен был войти в горло Харлама, Антип дернул руку в сторону, и острие только слегка оцарапало кожу на шее перепуганного парня. Но в следующий миг нож вновь проявил свою волю и, падая вниз, вонзился в прижатую к столу Харламову ладонь. С невероятной легкостью пробив насквозь доски, нож вошел в стол по самую рукоятку.
Харлам завизжал так, словно с него живьем сдирали кожу. Степка-лунь, Карпач и Ощипень, оторопев, стояли у него за спиной, не зная, что делать. Драки среди сельчан были не редкостью, но до поножовщины дело никогда прежде не доходило.
Кривой Ван подскочил к столу сразу же, как только понял, что происходит что-то неладное.
– Выдерни нож! – взмахнув рукой, в которой у него было зажато полотенце, приказал он Антипу.
Антип послушно выполнил приказание. Лезвие ножа вышло из досок так же легко, как и вошло в них. Когда Антип взглянул на него, ему показалось, что лезвие блестит еще ярче, чем в тот момент, когда он достал нож из-под корней огромного пня. И, что удивительно, на ноже не осталось ни единого пятнышка крови.
Харлам, продолжая истошно вопить, вскинул изуродованную руку вверх, перехватив ее в запястье другой рукой.
– Хватит орать-то! – прикрикнул на него Кривой Ван.
Схватив раненую руку Харлама, Ван быстро обернул ее полотенцем, которое тотчас же покрылось пятнами пропитавшей ткань крови.
– А вы что стоите! – гневно глянул Ван своим единственным глазом на приятелей Харлама. – Ведите его к Тарасу, да поживее! Лекарь знает, что с его рукой делать!
Ощипень и Степка-лунь быстро подхватили Харлама под локти и потащили к выходу.
Возле самых дверей Харлам оглянулся через плечо и со слезами в глазах злобно крикнул Антипу:
– Ну, погоди, Антипка! Скоро поквитаемся!..
Возле стола замешкался ненадолго только Карпач, да и того Кривой Ван быстро выставил за дверь.
Сорвав с пояса фартук, Ван торопливо прикрыл им кровавое пятно на столе.
– Все! На сегодня шинок закрывается! – взмахнув руками, объявил Кривой Ван. Глянув на Антипа, он тихо добавил: – А ты оставайся на месте.
Все произошло настолько быстро, что мало кто из находившихся в шинке успел понять, что же, собственно, случилось. Вроде как повздорили молодые парни между собой, да и все дела. Эка невидаль. А вот заявление Вана вызвало недовольный ропот среди мужиков, собравшихся в шинке, чтобы нескучно провести вечер в стороне от жен. Однако спорить с Ваном было бесполезно.
Чтобы никто не затаивал на него обиду, Кривой Ван поставил всем находившимся в шинке по бесплатной кружке пива, после чего еще раз настойчиво попросил разойтись.
Когда последний посетитель, что-то недовольно ворча в бороду, вышел из шинка и в обеденном зале остался только Антип, Кривой Ван быстро закрыл дверь на засов. Подойдя к стойке, он наполнил пивом две кружки и, привычно держа их в одной руке, подошел к столу, за которым все так же, с ножом в отведенной в сторону руке, сидел Антип. Перешагнув через скамью, Ван сел напротив Антипа. Одну кружку пива он поставил перед собой, другую пододвинул парню.
– Я не знаю, что на меня вдруг нашло… – подняв затуманенный взор на шинкаря, удрученно произнес Антип. – Я не хотел этого делать! – с искренним отчаянием воскликнул он.
– Я знаю, – глядя Антипу прямо в глаза, спокойно ответил Ван.
– Так что же это!..
Антип хотел было в отчаянии всплеснуть руками, но Кривой Ван опередил его, сделав предостерегающий жест.
– Воткни-ка ножик в стол, – сказал он, указав на дальний конец стола.
Антип наклонился и с размаха ткнул нож в доску. Когда он отпустил его, нож остался стоять вертикально, хотя лишь самый кончик острия вошел в дерево. Антип удивленно посмотрел на нож, затем перевел взгляд на Кривого Вана.
– Пей пиво, Антип, – кивнул ему шинкарь.
Сам же Ван, оперевшись на руки, подался вперед и, наклонив голову так, что щека едва не коснулась досок стола, стал внимательно рассматривать нож. Закончив осмотр, он снова опустился на скамейку и, подняв кружку, сделал из нее несколько больших глотков.
– Знатный ножик, – сказал Ван, поставив кружку на стол. – Где взял?
– Да сегодня днем нашел, – с какой-то полудетской обидой на того, кто этот нож когда-то потерял, ответил Антип. – Когда пень выкорчевывал. Под самыми корнями.
Кривой Ван досадливо цокнул языком и грустно покачал головой.
– И не хотел я Харламу руку резать! – с досадой хлопнул ладонью по столу Антип. – Сам не пойму, как это получилось!
– Еще бы, – процедил сквозь зубы Ван и уже во второй раз посоветовал парню: – Ты пей пиво-то.
Антип схватил стоявшую перед ним кружку и залпом наполовину опорожнил ее. Пиво оказалось самым крепким из всех сортов, что имелись у Вана. Антип такого никогда прежде даже и не пробовал.
