Клиффорд Саймак - Зов извне
Глаза незнакомца рассматривали его с пьяной хитростью.
— Вы должны будете сделать для меня кое-что. Я не могу дать вам информацию такого рода просто так, по доброте душевной.
— Разумеется, — согласился Уэст, — Все, что вы хотите. Только скажите, что вам нужно.
— Вы должны забрать отсюда Аннабель, — сказал мужчина, — Увезите ее назад, туда, откуда она родом. Здесь не место для такой девочки, как она. Эта жизнь не для нее. Находиться рядом с пьяной развалиной вроде меня… Когда-то я был великим человеком, пока однажды… да, сэр, великим человеком. Это все произошло из-за бутылки. Одной особенной бутылки. Нужно было попробовать их все, каждую, чтобы найти эту бутылку. И когда я искал, мне не оставалось ничего другого, как выпивать их содержимое. Содержимое наверняка испортится, если вы позволите бутылкам просто стоять вокруг вас. А кто захочет, чтобы такое количество испорченного спиртного загромождало место? — Он отхлебнул еще глоток и продолжил объяснения, — С тех пор этим только и занимаюсь. Теперь я почти добился своего, их осталось немного, неиспробованных. Раньше я думал, что если бы нашел правильную бутылку прежде, чем будет слишком поздно, то тогда все наладилось бы. Но если я сейчас найду ее, для меня это уже не будет иметь никакого смысла, потому что я умираю. Впрочем, осталось достаточное количество, которого хватит, чтобы добить меня… Намереваюсь умереть пьяным. Счастливая смерть.
— Но что с этими людьми на Плутоне? — спросил Уэст.
Бородач зашелся смехом.
— Я одурачил их. Они дали мне возможность сделать выбор. «Бери что хочешь», — предложили они. Щедрые, видите ли. Подарок на прощание. Так что я взял виски. И вот результат. Они не знали, понимаете. Я надул их.
— Я уверен, что это так, — сказал Уэст.
По его позвоночнику снизу вверх пробежал страх крошечными, холодными ножками. Он понимал, что здесь имело место безумие, но безумие упорядоченное. Так или иначе этот уклончивый разговор надо бы все-таки свернуть в нужное русло, и тогда он будет иметь смысл.
— Но что-то пошло не так, — заявил мужчина. — Не так, как надо.
В комнате повисла напряженная тишина.
— Вы понимаете, господин Бэст, — продолжал он, — Я…
— Уэст, — перебил его Фредерик, — Не Бэст, а Уэст.
Казалось, что мужчина не заметил ошибки.
— Я умираю, понимаете. Это может случиться в любую минуту. Печень, сердце или любой из органов откажет, и все. Вот до чего доводит пьянство. Раньше я никогда не пил. Вошло в привычку, когда я пробовал содержимое всех этих бутылок. Вошел во вкус. Потом уже ничего нельзя было поделать… — Он потянулся вперед. — Обещайте, что увезете Аннабель, — хриплым голосом произнес он.
Взглянув на Уэста, Аннабель захихикала, слюни по-прежнему текли из ее рта.
— Но как я могу забрать ее, — возразил Уэст, — если не знаю, откуда она родом. Вы должны сказать мне.
Мужчина погрозил пальцем.
— Она издалека, — прокаркал он, — и все же это не так уж далеко. Не так далеко, если вы знаете, как туда добраться.
Уэст бросил взгляд на Аннабель и почувствовал подступающую к горлу тошноту.
— Я возьму ее, — сказал он. — Но вы должны сообщить мне, куда ее доставить.
— Спасибо, Гэст, — сказал мужчина. Он поднял бутылку, и снова послышалось бульканье.
— Не Гэст, — терпеливо поправил Уэст, — Мое имя…
Мужчина свалился с кровати и распластался на полу. Бутылка покатилась, проливая спиртное небольшими порциями, и жидкость заструилась по полу.
Уэст бросился вперед, встал на колени около мужчины и приподнял его. Бакенбарды зашевелились, откуда-то из глубины спутанного клока волос донесся прерывистый шепот, который почти не отличался от затухающего дыхания.
— Скажи Луи, что его картина…
— Луи? — закричал Уэст, — Какому Луи? О чем сказать…
Снова послышался шепот.
— Скажи ему… когда-нибудь… он нарисует не то место и тогда…
Уэст опустил мужчину на пол и отошел. Бутылка виски все еще каталась туда-сюда между ножек стула, потом успокоилась.
В изголовье кровати что-то блестело, и Уэст подошел к тому месту, где висел заинтересовавший его предмет. Это были часы, сверкающие часы, которые годами заботливо полировались их хозяином. Они медленно раскачивались на кожаном ремешке, привязанном к металлической дуге, которая образовывала изголовье. Лежащий человек мог свободно дотянуться до них в темноте и узнать время.
Уэст взял часы в руки и перевернул их; он увидел гравировку, которая была сделана на задней крышке. Нагнувшись, при слабом свете он прочитал надпись: «Уолтеру Дж. Дарлингу, из класса ’16, Политехнический колледж на Марсе».
Уэст выпрямился, осознавая увиденное, но не доверяя мыслям, которые мгновенно закопошились в его мозгу.
Уолтер Дж. Дарлинг, неужели это его скорченное тело лежит на полу? Уолтер Дж. Дарлинг, один из самых знаменитых биологов Солнечной системы, умер в этом грязном бараке? Дарлинг, который преподавал в Политехническом институте на Марсе в течение многих лет, вот этот сморщенный, весь пропитанный виски труп в дрянном нижнем белье?
Уэст вытер лоб тыльной стороной перчатки скафандра. Дарлинг был членом таинственной правительственной комиссии, которая работала в тех самых лабораториях на Плутоне. Его послали туда, чтобы совершенствовать искусственные гормоны, предназначенные для управляемой мутации человеческой расы. Миссия, выполняемая учеными, держалась в секрете с самого начала, потому что огласки этих экспериментов боялись, и вполне справедливо: если бы о них узнали, это могло бы привести к бурным протестам, в которых приняло бы участие множество людей, не способных представить, зачем их должны биологически усовершенствовать.
«Миссия, — подумал Уэст, — которая была тайно организована и закончилась также тайно, — тайна, породившая слухи во всей Солнечной системе». И от этих слухов по спине пробегали мурашки.
Луи? Возможно, перед смертью Дарлинг говорил о Луи Не-вине, другом члене комиссии с Плутона.
И Невин все еще, должно быть, на Плутоне, он, очевидно, все еще жив, несмотря на сообщение, которое пришло на Землю.
Но живопись… здесь явное несоответствие. Невин не был художником, он был биологом, едва ли не вторым после Дарлинга.
Значит, сообщение трехлетней давности было обманом. На планете все еще находились люди.
«И это означало, — с горечью сказал себе Уэст, — что его собственный план рушился прямо на глазах. Ведь Плутон был единственным местом в Солнечной системе, где можно найти продовольствие и укрытие, там точно можно было не опасаться визитеров».
