Сергей Лукьяненко - Чужая боль
Дэн посмотрел на нее. И прочел в глазах то, что совсем не обязательно говорить словами.
«Игра — это жизнь. Играя, живи, живи, играя. Это не больно боль в твоей власти. Это не страшно — ты умирал сотню раз и столько же раз воскресал. Убивай! Это только игра! Это весело! Машины, которые умнее тебя, воскресят бренное тело, поставят на прежнее место, вложат в руки новое оружие. Играй! Не повезло сейчас повезет в следующий раз! Кто хочет сыграть в Чингисхана? Кандидатуру на роль Гитлера, побыстрее! Экипаж „Энолы Гай“? Играем! Майданек, Освенцим, Хатынь, Сонгми? Играем!»
Она встала из-за стола. Волосы цвета густого меда упали на плечи, белое платье — флаг несостоявшейся капитуляции — обрисовало фигуру.
— Я улетаю утром, Дэн. Вызови машину в семь, будь добр.
Добр. Будь добр… Она пошла в глубь сада, обернулась.
— Я посплю в шезлонге. А ты дурак, Дэн. Игра — это единственное, что придает жизни смысл. Она в нашей крови…
Холодный металл, забытый ею на стуле, обжег руку. Он поймал белое платье в полукруг прицепа. Затаил дыхание. И нажал на спуск.
Факел вспыхнул в ночи, осветил сад, и бревенчатый дом, и посыпанные песком дорожки… Он остался сидеть в кресле, пока земля возле черной горстки пепла не зашевелилась. Вынырнуло тупое рыло реанимационного робота. Приполз… Миг — и машина превратилась в полтонны оплавленного железа. Он прошелся по саду, захохотал:
— Игра? Верно! Будем же играть!
Второй робот прилетел через шесть минут. Спланировал из-за деревьев… Он прицелился, выстрелил, произнес, как аксиому:
— Ни один робот не причинит вреда человеку. Будем же играть!
На стенах его дома висел богатый арсенал. Он выбрал несколько штуковин поувесистее и повнушительнее. Перекусил, поглядывая на пепел. Третий робот пытался прикрыться защитным полем. Но нейтринный луч пробил поле…
Его убили к вечеру второго дня. Дом штурмовали морские пехотинцы, зеленые береты, самураи династии Тан и бригада СС из дивизии «Мертвая голова». Они умирали, воскресали, шли в бой снова. А он стрелял, зная, что уже выведен из памяти регенерирующей системы…
Дюжий десантник пнул носком ноги его жалкое, искромсанное ранами тело. Выругался, спросил:
— А как та девушка, из-за которой все началось?
— Откачали, — ответил кто-то. — Еще поиграет.
Она стояла совсем рядом. Смотрела на молчаливую толпу, поблескивающую самым разным оружием. И читала во всех глазах один и тот же вопрос, его вопрос… «Зачем мы играем! Что такое Игра!» Шаг. Еще шаг. Она склонилась над Дэном, коснулась его лица:
— Ты победил…
