Олег Верещагин - Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба
Успокоившись, мама сказала: "Июнь побудешь в Воронеже, а в ию-ле поедем с тобой в Израиль." Отец с наигранной бодростью добавил: "А в августе всё-таки…" Олег его даже не дослушал - посмотрел в ок-но, за которым вовсю зеленел май и стеклянным голосом ответил: "А обрезание себе не сделать? Не поеду ни в какой Израиль." Потом ушёл в свою комнату и заперся. Считается, что мальчишкам плакать нель-зя, но он немного поплакал - уж очень было обидно. Лето в городе - ни-чего хуже себе и представить нельзя, особенно если оно выдастся жарким. Да ещё и в одиночестве - единственный настоящий друг Олега, Юрка, уехал в апреле с родителями в Австралию. Навсегда уехал, пра-вда, сам очень не хотел. Но что в таких случаях решают тринадцати-летние мальчишки?
Мама пришла к нему в комнату вечером - постучалась, Олег нехо-тя отпер и сел в кресло, приготовив наушники "сидюка" - в знак того, что немедленно прервёт любой контакт, если его вздумают уговари-вать. Но мама не уговаривала - она села рядом, долго молчала, а потом спокойно спросила: "Ты правда не хочешь ехать за границу?" "Да," - бур-кнул Олег. "С походом ничего не получится," - так же спокойно сказала мама. "Знаю, не дурак," - ответил Олег."Будешь всё лето сидеть в Во-ронеже?" - поинтересовалась мама. "Буду," - упрямо заявил Олег. "Глу-по," - заметила мама, но не так, что вроде Олега назвала дураком, а задумчиво, словно отвечая каким-то своим мыслям. Олег на неё поко-сился - сейчас она была немного похожа на прежнюю его маму, весёлую и находчивую, на которой держалась семья. Олег даже выключил "си-дюк" - в наушниках Маршал как раз заявлял, что "только чёрный ворон знает ответ, а мы - нет!" (Олега, кстати, часто удивляло, до чего ин-тересно, бывает, совпадают песни и происходящее в жизни, если не глядя включить кассету - почти колдовство!) "Ладно," - спокойно, как будто что-то решив, объявила мама, поднялась и вышла из комнаты Олега.
Следующий день был пятница, короткий у мамы - она вернулась с работы, переоделась и немедленно уехала. Отец отмалчивался, и выходные Олег провёл в недоумении, к середине воскресенья переше-дшем в беспокойство. Но мама вернулась вечером.
Правда, она так ничего и не объяснила Олегу, поэтому причины её неожиданного отъезда понятней не стали. Но вечером, ложась спать, Олег невольно подслушал, как разговаривали за стенкой мама и отец - довольно громок. "Ты бы видел, что там! - сердито и в то же время растерянно говорила мама. - Всё заброшено, развалено, людей - и тех почти не осталось, школа закрыта!" "Такое сейчас не редкость," - отвечал отец. А мама, вздохнув, продолжала: "Почему-то я уверена: будь живы тётя Вера и Валюшка - такого не случилось бы… Знаешь, Дима, так неприятно было это увидеть, как обидно… Я же помню там всё совсем не таким!"
И Олег понял - мама ездила к себе на родину. В Марфинку, где ро-дилась и прожила до двенадцати лет, где её мама- бабушка Олега - ра-ботала учителем и где до сих пор жили какие-то родственники. Потом Семёновы переехали в Воронеж, где мама в школе познакомилась с от-цом. Это было давно, в шестидесятых годах. Потом у них родился сын - Олег, но не тот Олег, который он, а другой. Старшего брата младший Олег никогда не видел. Живым. Ему было тринадцать - столько же, ско-лько сейчас самому Олегу - когда он на велосипеде ехал по мосту че-рез Воронежское море - и сумасшедшая легковушка сбросила его в во-ду… Олег появился уже после этого, хотя врачи и говорили, что маме не стоит рожать второй раз - что-то там в организме. Иногда мама с горечью говорила, что у них всё не слава богу, потому что уехали с родины. Отец морщился: "Ну и что бы ты стала сейчас там делать?
Мы с тобой уже не молодые - в огороде возиться!" Олега это удивляло - он знал, что его родители старше родителей большинства одноклас-сников, но "немолодыми" они не выглядели: мама - красивая, стройная, отец - сильный, подтянутый…
А Валюшка и тётя Вера - это лучшая подружка мамы и её мать, директор Марфинской школы. Они тоже погибли - и очень похоже, от чего, может быть, маме всё и казалось зловещим. Через год с неболь-шим после отъезда Семёновых тётя Вера с дочкой ехали в райцентр на мотоцикле (чуть ли не единственном на всё село - тётя Вера при-везла здоровенный немецкий "Цундап" с войны, где воевала в спецназе ГРУ - Главного Разведывательного Управления!), и "студебеккер", во-звращавшийся из района порожняком, сбросил мотоцикл под откос уда-ром своего передка - на полной скорости. Водитель был в стельку пьян и даже, кажется, не понимал, что сделал…
Мама рассказывала об этом. Она раньше вообще любила расска-зывать про своё детство - а Олег любил эти рассказы слушать, удив-ляясь тому, какой странной и непохожей на нынешнюю была тогда жизнь. Но рассказ об этой аварии всегда заставлял его внутренне сжи-маться. Мама рассказывала, что тётя Вера часто брала с собой ката-ться и её - особенно если ехала в райцентр, тогда это было событи-ем, как сейчас поездка за границу. И,если бы Семёновы жили в селе, ес-ли бы мама опять поехала со своей подружкой - у него, Олега, сейчас не было бы мамы. Так он думал сначала, а потом до него дошло, что это ерунда. Не мамы, а его, Олега, не было бы! Эта мысль оказалась настолько жуткой, что Олег и сейчас помнил, как тогда, несколько лет назад, отчаянно мотал головой, словно вытряхивая страшную мысль из мозга, а потом принялся громко напевать…
Это он вспомнил, слушая голоса за стеной. Потом мама сказа-ла ещё: "И получается, что там он будет совершенно один." Отец спокойно возразил: "Тут он тоже будет один, Юрка-то его уехал. Я, если честно, себя виноватым чувствую - обещал парню… Пусть хоть так, если у него на заграницы аллергия." "Нет, но вот ведь свинёнок! - негодующе объявила мама. - Израиль ему уже не то! Совсем заелся!" Отец вздохнул: "Я бы на его месте тоже послал все эти пляжи и па-льмы к чёртовой мххх… короче, далеко. Надоедают они мгновенно, как будто тебя одними пирожными кормят. А наша средняя полоса…" "Это картошка с мясо, - насмешливо сказала мама. - Молчал бы уж, "наша"! Только в турпоходы из города и выбирался, ах природа ах погода! А что такое воды натаскать для бани, ты знаешь? Или печь растопить?" "Ну так дай и ему это узнать," - предложил отец.
Они ещё говорили, но тише. А Олег, лёжа в кровати, смотрел на звёздное небо за окном и пытался понять, что такое придумала его родительница - пытался, пока не уснул.
Утром вопреки его ожиданиям мама ничего не сказал, и Олег от-правился в школу недоумевающий и немного растерянный. Был после-дний понедельник и вообще последний учебный день в году, вернулся мальчишка рано и до самого вечера не мог ни за что приняться тол-ком - не смотрелось, не читалось, не игралось на компьютере и не слушалось музыку… Когда появилась мама - она приехала раньше отца - и Олег принимал у неё в прихожей сумочку, она неожиданно спросила:
