Еремей Парнов - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 25
В этом смысле фантастика и представляет собой игру с мировыми сущностями. Такой она была в незапамятные времена, такой она осталась и теперь. С той лишь разницей, что в эпоху мистерий и мифов людская фантазия все же чаще обогащала действительность. Может быть, потому, что жизнь человека была тогда слишком скудна. Но так или иначе, а идею о том, что новое — это обязательно хорошо, люди пронесли почти до конца прошлого века.
Потом, как известно, наступило разочарование и некоторая переоценка ценностей. Утопия обрела зеркального двойника — антиутопию, роман-предупреждение.
В сборнике читатель найдет научно-фантастические произведения разных направлений и жанров. Здесь и остросюжетная, очень динамичная повесть В.Колупаева «Толстяк» над миром», и поэтичный очерк Вл. Гакова «Сказание о Марсе», посвященный гениальному мастеру Рэю Брэдбери, и даже киносценарий.
«Машина желаний» А. и Б.Стругацких представляет собой один из первых вариантов киносценария фильма «Сталкер», поставленного Андреем Тарковским. Читателю, на мой взгляд, интересно будет проследить трансформацию тех или иных фантастических решений на сложном пути от повести («Пикник на обочине») до кинокартины. Происхождение и загадочные особенности «Зоны» можно объяснить по-разному. В принципе есть две альтернативные гипотезы: место случайного приземления посланцев (возможно, неодушевленных автоматов) иной, причем далеко обогнавшей нас, цивилизации и просто заколдованное место. Почти по Гоголю. Но оба пути — научно-фантастический и просто фантастический в итоге сводятся к единой точке — к острому столкновению человека с неведомым, когда жесткой проверке подвергается все: интеллект, скорость реакции, физическая выносливость и, главное, духовность, мораль. Привычный для научной фантастики вопрос: возможен ли контакт с принципиально иной формой жизни трансформируется в бескомпромиссное: готовы ли люди к такому контакту? Готово ли к нему общество, которое они представляют?
Несмотря на то что Проводник, Профессор и Писатель возвращаются, не дойдя каких-нибудь двух шагов до цели, Стругацкие не дают однозначного ответа. И это не случайно. Именно в постановке вопроса кроется глубинная суть, ибо критерием человечности всегда была самооценка, попытка, зачастую бесплодная, поставить себя на место другого. Мир, в который возвращаются герои «Машины желаний», отмечен клеймом отчуждения. Вывод, таким образом, напрашивается сам собой.
Тематическое разнообразие сборника бесспорно обогащает повесть Эрика Рассела «И послышался голос». Ее герои — люди Земли — тоже отправляются в опасную, чреватую грозной неизвестностью «зону», расположенную, однако, на далекой планете. Это произведение, несмотря на присущий ему трагизм, оптимистично в высоком смысле этого слова. Его героев, говоря словами И.Ефремова, судьба «удостоила» встречи с неведомым. Они были первооткрывателями и отдали жизнь во имя познания нового.
Тем, наверное, и привлекательна фантастика для миллионов и миллионов, что она заражает сердца ожиданием неизведанного.
Еремей ПарновПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ
АРКАДИЙ СТРУГАЦКИЙ
БОРИС СТРУГАЦКИЙ
Машина желаний
Несколько лет назад нам выпала честь участвовать в создании фильма «Сталкер». Режиссер Андрей Арсеньевич Тарковский первоначально взял за его основу четвертую главу нашей повести «Пикник на обочине». Однако в процессе работы (около трех лет) мы пришли к представлению о картине, ничего общего с повестью не имеющей. И в окончательном варианте нашего сценария остались от повести лишь слова-термины «Сталкер» и «Зона» да мистическое место, где исполняются желания. Фильм вышел на экраны и у нас, и за рубежом. О нем много и разнообразно говорят, но сходятся в одном: он чрезвычайно сложен и многозначен. Кроме того, никто не сомневается, что это работа высшего международного класса. И да не будут приняты эти слова за самохвальство! Главная заслуга в создании фильма «Сталкер» принадлежит А. Тарковскому, мы же были только его подмастерьями.
А сейчас читателю предлагается один из первых вариантов сценария, в котором будущий «Сталкер» едва проглядывается. Нам любезно предложили опубликовать его, полагая, видимо, что картина, будь она снята по нему, тоже имела бы право на существование.
А. СтругацкийДОМ СТАЛКЕРА
Грязная захламленная квартира. Раннее зимнее утро, за окнами тьма. Угрюмый мужчина отбрасывает одеяло, тихонько поднимается с кровати. Берет в охапку одежду, на цыпочках выходит в ванную и начинает одеваться. И не замечает, как в дверях ванной появляется его жена, встрепанная со сна, неопрятная, в заношенной ночной рубашке.
— Куда это ты ни свет ни заря? — спрашивает она.
Он не отвечает. Попался.
— Куда ты собрался, я тебя спрашиваю?
— На кудыкину гору… Скоро приду. Дело есть. Спи иди.
— Что значит скоро?
— Сказал — приду, значит — приду. Иди спи.
— Не ври. Я знаю, куда ты идешь. И не думай даже. Не пущу.
— Уймись! И не ори…
— Не пущу! Я как чувствовала: опять он за старое! В тюрьму захотелось?
— Да уж лучше тюрьма, чем это… чем такая жизнь. Хватит с меня.
— Никуда ты не пойдешь.
Он резко выпрямляется. Она кричит:
— Ну ударь, ударь — это ты можешь! Чего же ты? Тряпка ты, тряпка! Где твое слово? Ты посмотри, в кого ты превратился!
— Уймись, говорю! Ребенка разбудишь…
— И разбужу! Пусть посмотрит на папочку! Эх ты! Ну где же твое слово? Слово твое где? Как вор, на цыпочках…
— Так я и есть вор! Чего ты вдруг? Америку открыла? Только я не у людей беру… Я сказал уймись!
— Нет уж, теперь я не уймусь. Пять лет в Зону ходил — я молчала. Только каждую минуту ждала, что тебя пристукнет. В тюрьме сидел — я молчала. Ты от меня хоть одно слово слышал, а? Два года от тебя в доме ни гроша не видели — я молчала! Браслет, мамину память, стащил, на ипподроме просадил — думаешь, я не знаю, куда он делся?…
— Замолчишь ты или нет?
— Послушай. Ну я тебя прошу! Я тебя никогда ни о чем не просила. Ну хочешь на колени стану… Подожди, подожди, я сейчас…
Она выскакивает из ванной и тут же возвращается с конвертом в руках.
— Ну вот, здесь десятка, хочешь? Возьми, сходишь с ребятами на скачки… а может, и правда повезет…
— Ты что мне суешь? Спятила? Это же на врача отложено…
— Ничего, я еще достану. Я займу… Ты только не ходи туда…
