Алик Царёв - Побег
Его никто не пытался утихомиривать. Видимо крики и стуки Вовчика –малого привлеки чье то внимание.
Дверь слева от камер открылась, и в комнату с окошком вошел паренек лет семнадцати, в синих джинсиках и белой футболке. Паренек совершенно не вязался с образами гауптвахты, СИЗО, и тому подобными вещами, слишком уж странно выглядел. Длинные, почти до пояса волосы были перехвачены в хвост на затылке, а телосложение описывалось фразой «плюнь- убьёшь», таким он был тонкокостным и худым.
В руках юноша держал старый радиоприемник из которого доносились звуки новостной передачи:- «Обстоятельства побега расследует военная прокуратура. Как сообщает агентство, проверяется версия, согласно которой причиной бегства солдат стали конфликтные отношения между ними и их командиром. При этом в министерстве обороны утверждают, что версия о так называемой "дедовщине" , как возможной причине побега из части, не рассматривается. Беглецы до сих пор не найдены»
-Слышали мужики, это про вас, - сказал парень и выключил радиоприемник...
ВОВЧИК-МАЛОЙ.
Пацан своим радиоприемником давший понять, что беглецы вовсе не в руках правоохранительных органов, и этим успокоил всех, и в первую очередь Вовку малого.
«Вовчик малой», его прозвали вовсе не по причине роста. Он был рослым парнем. Его так прозвали в противовес «Вовчику старому», полному дядьке двадцати шести лет которого сдали в армию жена и тёща, в тщетной надежде избавить его от алкоголизма.
В свои девятнадцать лет, он уже узнал и вкус «травки» и ощущение ножа приставленного к горлу. Единственный сын одинокой матери пенсионерки страдающей эпилепсией, он искренне рассчитывал на отсрочку, да только государство ему в этом праве отказало. Даже условный срок не помешал военкомату забрить Вовку в ряды вооруженных сил.
Все мысли Вовки о матери, о доме, о друганах с которыми они пили дешевый портвейн по подъездам, прервались скрипом открываемой двери.
В помещение напротив решеток вошел мужик лет тридцати, но скорее не мужик, а барин. Небольшой рост, тельце грушкой, - при узких плечах широкие бедра, и большая голова на длинной тонкой шее. Некую неприятность в нем вызывал вытянутый прикус, от которого подбородок казался ушедшим назад, а верхняя губа увенчанная черными усишками вытянутой вперед, открывавшая вид на два больших зуба. В сочетании с острым носом, все это делало его похожим на крысу.
Эдакая крысиная внешность компенсировалась идеальной укладкой прически, явно по заказу сшитым костюмом, и туфлями с коричневыми замшевыми гетрами. Крысообразного сопровождал давешний длинноволосый пацан, который на плече держал автомат Калашникова, один из взятых парнями с собой при побеге, на поясе у него покачивалась полицейская дубинка, и наручники.
-Ну будем знакомы, - сказал Крысообразный, и взял из рук сопровождавшего его парня пачку стопочку каких то, не то удостоверений, не то паспартов.
-Павел Иванов, кто? – спросил Крысообразный, открывая первую из них.
Пленники молчали.
-Иванов кто? Я спрашиваю, - повторил Крысообразный нервно дергая холёной щечкой.
-Отвечать козлы, - крикнул парень с автоматом и дал очередь по верхушкам дверей камер. Несколько пуль срикошетило, но никто не пострадал.
-Я, я Иванов, - подал голос Пашка Иванов, белобрысый парень.
-Подойди к двери камеры, - скомандовал автоматчик и Крысообразный подошёл к нему, разглядывая пленника через решетку.
-Владимир Кашкин, - Крысообразный открыл следующий документ, и пленники поняли, что это их военные билеты.
-Я!- выкрикнул Вовчик -малой, вытягиваясь в струнку перед решечатой дверью своей камеры. Вовка был с голым торсом, штанах без ремня и одном носке.
-Отлично, - констатировал Крысообразный, взглядом масленых глазок, оценивая стройную фигуру Вовки.
- Гузько Степан.
-Я, - Стёпа придвинулся к решетке всем своим туловищем, и Крысообразный удовлетворённо кивнул.
-Кундинов Олег.
-Я, - сказал Олег, давно стоявший у решетки и внимательно разглядывающий Крысообразного.
-Басов Михаил.
-Я.
-Долохов Александр
-Я.
-Сергеев Иван.
-Я,
-Неужто вы ублюдки, подумали, что я не угадал бы по фотографиям как вас зовут?- сказал Крысообразный отдавая документы волосатому. – Я сразу понял кто вы и откуда, взялись в моём уединенном жилище. Проникать в чужой дом, и брать чужие вещи нехорошо. Мало того что вы наследили на коврах, разбили окно, так вы еще и выпили весь коллекционный коньяк по тысяче долларов за бутылку. Куда вы идиоты собрались бежать?
-Олег решил, что как организатор всей затеи, он должен ответить и громко сказал, - в Литву, просить политического убежища из этой страны.
-Как мило, - елейно промурлыкал Крысообразный, и прищурясь добавил, - а через границу вы видимо боем пробиваться собирались?
Все замолчали, поскольку предполагали, что образованная двадцать лет назад граница, вряд ли представляет из себя укрепрайон.
-Я вас сначала огорчу, а потом обрадую, - продолжил Крысообразный, - граница охраняется так, что вы не смогли бы её пересечь незамеченными. Это для вас плохо. Но то что ваша судьба свела вас со мной, это редкая удача.
Крысообразный набрал пафоса в голос и продолжал, - этот великолепный дом который видите, всего лишь один из охотничьих домиков Генриха Геринга. Он оснащен автономной системой жизнеобеспечения, клетками для охотничьих собак, удобство которых вы сейчас имеете честь оценить, и наконец, подземным ходом, который ведет прямо на территорию современной Литвы.
Так что ваш путь к политическому убежищу в еврозоне, лежит через подвал этого изумительного дома. Но это будет подарком только одному из вас. Тому кто сможет порадовать меня, и моих друзей, остальных мне придется сдать властям, которые после столь долгой отлучки постараются упечь вас в дисбат. Говорят там намного хуже тюрьмы. Не могу же провести по переходу семь человек, надеясь сохранить его в тайне? Нет, пойдет только один. И только тот который мне понравится.
Каждый из семи парней, замер в ожидании в тени своей узкой камеры. Только один, только один получит свободу, а остальных ждут мытарства в виде военной прокуратуры, военного суда и прочих гадостей.
-Но свободу получить непросто,-Крысообразный возвел свои маслёные глазки к потолку, и поглаживая паренька с автоматом по голове, продолжал. – Порадовать меня и моих друзей достаточно просто. Мы поиграем с вами в одну интересную игру. Вы- мои пленники которых ждут суровые испытания, моральные унижения, и тому подобные вещи. Вы можете развеять мою депрессию, если тут, в этой комнате будете выполнять мои задания, придерживаясь нехитрых правил…
