Петроний Аматуни - Парадокс Глебова
— Я тоже хочу учиться, — сказал Ло. — В школе.
— Здесь нет ее.
— А я хочу…
— Просто «хочу» — это неразумно, а в наших условиях — бессмысленно.
— Мне это нужно, Нао, — тихо и умоляюще произнес Ло.
— Это верно, — похвалила «Нао». — Но я не знаю, с чего начинать.
— А ученики знают?
— У них учителя, — ответила «Нао», и ей пришлось объяснять, что это такое.
— А откуда знают учителя, как и чему учить?
— Для этого имеются особые программы. Мальчик привстал с кресла и взволнованно спросил:
— А ты знаешь их?
— Я знаю все, что имелось на Гаяне до нашего отлета…
— Так учи меня по школьной программе, Нао! — воскликнул Ло. — Не надо выдумывать другую…
Так впервые, еще не сознавая этого, мальчик стал программировать своего механического наставника. Теперь-то дело у них пошло скорее.
В шесть лет Ло научился бегло читать и считать. Легче всего мальчику давались математика, логика, философия. Труднее — природоведение.
— Неужели все то, что ты показываешь мне по телепатону, существует, Нао? — допытывался он. — Планета Гаяна, люди, животные, птицы?
— Существует, Ло, и независимо от твоего сознания. — Но почему люди есть маленькие, как я, и… большие?
— Вырастешь и тоже станешь взрослым.
— Тогда отчего ты не растешь? Я все время вижу твое шарообразное тело, сигнальные огни и щит программирования одинаковыми?
— Я машина.
— И умнее меня!
— У меня нет ума, я храню знания, выработанные умом человека.
— Так дай их мне все сразу, чтоб я все знал!
— Ты итак проходишь программу, обычную для подростка тринадцати-четырнадцати лет, а тебе сейчас девять.
Еще более замысловатым для мальчика вопросом было: откуда берутся люди?
«Нао» не спешила — в школьной программе пока еще не было такой темы. Она отвечала: «От родителей…»
— И у меня они есть?
— Были, — пояснила «Нао». — Здесь. А сейчас их нет. Я расскажу, когда настанет срок, указанный твоей матерью.
5
В тот памятный день Ло был в особенно приподнятом настроении. Он решительно обратился к своей наставнице:
— Сегодня мне исполнилось десять лет, Нао, я жду рассказа о моих родителях.
— Рано, — возразила «Нао», — осталось еще семь часов тридцать восемь минут.
Ло по опыту знал: «Нао» неумолима.
Наконец телепатон включен, и перед Ло развернулись картины экспедиции на звездолете «Ар».
Отлет с Гаяны и полет к цели занимали его не очень, многое было знакомо. «Нао» показывала ему по телепатону чуть ли не всю историю гаянской космонавтики.
Но он никогда не видел свой звездолет со стороны, и «Нао», угадав его желание, показала ему кадры, на которых был «Ар» в разных ракурсах — на старте и в космосе.
Экспедиция состояла из девяти гаянцев. Ло с любопытством всматривался в изображение каждого, пытаясь угадать, кто его отец. «Нао» бесстрастно сообщала:
— Командир звездолета Бур… Астронавигатор Нэт… Биолог Эр… Младший биолог Ло — твой отец… Нао — твоя мать.
Эти кадры стояли перед мысленным взором Ло дольше остальных. Внешне он ничем не выдал своего волнения, просто смотрел и думал.
«Куда и зачем они летят?» — подумал мальчик, и «Нао» ответила на его немой вопрос.
Если провести мысленно линию от центра Галактики к Гаяне и дальше, то где-то на окраине она упрется в новую звезду, обнаруженную гаянскими астрономами. Родилась она здесь или является залетной гостьей? Чтобы установить это, решено было отправить экспедицию Бура на звездолете «Ар»…
Расчеты аномалии, какую внесла в движение соседних светил Зора (так окрестили на Гаяне эту звезду), показали, что гаянцы имеют дело с «иностранкой».
Появление залетных звезд в Галактике наблюдалось и раньше, но еще никогда ученые не могли вот так непосредственно изучать их.
Теперь они получили такую возможность…
Однако сколько хлопот появилось у наших звездоходов! Скажем, авторитетнейшие умы Гаяны утверждали: всякая залетная звезда обязана быть похожей на звезды родственного класса нашей Галактики. Иными словами, природа ничего нового тут не придумает.
Конечно, «авторитет — это психология», любят говорить гаянцы, но и не считаться с ним — все равно, что удить рыбу пальцем: можно остаться без пальца и без рыбы…
Так вот, о Зоре…
Ее физическая природа имела немалое отклонение от ожидаемых свойств. Яркость ее, несмотря на стремительное приближение к ней звездолета, не увеличивалась, а оставалась почти неизменной! Вывод один: Зора — угасающая звезда, но время ее угасания соизмеримо со скоростью полета «Ара». То есть, если бы удалось наблюдать ее сейчас с неподвижной точки, Зора меркла бы, что называется, на глазах.
— Слишком быстро все это, — удивлялся астронавигатор Нэт. — Если учесть ее солидную массу, то приходится признать, что в Галактике до сих пор не наблюдалось подобное. А по всем остальным признакам Зора — самая обыкновенная звезда шестой величины, каких уйма вокруг нас. Но ведет она себя по-иному.
— Подождем еще, — ответил Бур.
У Зоры была обнаружена всего одна маленькая планета, с атмосферой, плотность которой, в первом приближении, соответствовала плотности гаянской атмосферы на высоте 10–15 километров.
Выбрав круговую орбиту удаленностью 190 миллионов километров от светила и 10 миллионов километров от планеты, которую, с общего согласия, Нао окрестила Эдой, то есть Одинокой, Бур пересел в малую, десантную, ракету и с тремя товарищами покинул звездолет.
Догнать Эду и перейти на посадочную траекторию, конечно, не представляло труда. Вскоре космонавты получили возможность осмотреть ее с высоты всего 100–120 километров.
Под ними находился ледяной шар, опоясанный по экватору почти сплошной лентой материка, большей частью ровного и лишь на северной половине бугрившегося невысокими белыми горами.
Они насчитали более семисот городов, но без каких-либо признаков жизни. Казалось, это застывшая планета. В некоторых местах материкового пояса планеты виднелись космодромы, именно космодромы, а не остатки их. Бур выбрал наиболее подходящий, с его точки зрения, и произвел посадку…
Да, Эда — застывшая планета, закованная в лед, явно покинутая теми, кто создавал ее цивилизацию. В полдень, напоминавший зимний вечер на Гаяне, Бур и биолог Эр вышли из ракеты. Ясное тусклое небо рассеивало лучи угасавшей Зоры. Все вокруг было покрыто инеем и жестким, хрупким снегом либо тяжелым, мутным льдом…
… Астронавигатор Нэт, замещавший Бура на звездолете, нервничал: связь, несмотря на превосходную аппаратуру, то и дело нарушалась.
