Мартин Энвэ - Колыбель. Самые яркие звёзды
Реальностью стало освоение всей солнечной системы, ранее экономически нецелесообразное. В космосе достаточно энергии, в обилии вода — правда, в виде комет, астероидов, но какая разница, так ведь? — в достатке все нужные минералы. Не всё ли равно, где создавать искусственный климат, если в вашем распоряжении мощные формгравы? К тому же высокоэкономичные мирды вместе с когравами и тэгравами давали заманчивую возможность разгоняться и тормозить с ускорениями в десятки, сотни, даже в тысячу грас, всерьёз сокращая время похода к внешним планетам системы, в Пояс Койпера, даже в Облако Оорта.
Раньше, чтобы достичь объекта в одной лиге (всего-то миллиард километров), требовалось либо десятки суток разгоняться с ускорением в один грас и потом столько же времени отчаянно тормозить, сжигая уйму недешёвого топлива, либо более года идти на экономической скорости, тратя драгоценное топливо на жизнеобеспечение экипажа. Теперь же когравы позволили использовать в сотню, в тысячу раз большие ускорения, а значит и богатые ресурсами окраины Солнечной системы стали заманчиво близкими. Особенно для предпринимателей, занимающихся добычей — майнингом. А поскольку крупные системные суда — танкеры, контейны, трэйны, лайнеры — имели возможность добраться до окраин существенно быстрее мелких — катеров и грузовозов, стало выгоднее строить серьёзные промышленные конгломераты сразу на месте. Раз уж доставка всего необходимого с планет в обмен на произведённую продукцию дёшева.
Так люди без всякой спешки заселили всю Солнечную систему, включая пояс Койпера. Промышленные предприятия, все грязные и опасные технологии, прежде всего связанные с добычей полезных ископаемых и производством широкого спектра материалов, вольготно разместились за пределами Земли…
Всё складывалось просто чудесно, и становилось лучше день ото дня, год от года…
*2*…За исключением недоступности звёзд. Ни одна из попыток достичь хотя бы ближайших звёзд за последнюю, наверное, тысячу лет так и не завершилась успехом. Дроны по-прежнему переставали выходить на связь, суда продолжали бесследно исчезать за границей Облака с завидным постоянством. Упорство исследователей могло бы внушать уважение, но многовековые поражения уже лишь усиливали отчаянье.
Мистические течения и религиозные секты, ранее приунывшие на фоне невероятных успехов науки, воспрянули духом и завопили о «Божьей каре», происках инопланетян, «запретах высших рас», и многие люди охотно прислушивались к подобному бреду. Некоторые учёные даже выдвинули гипотезу о «принципе недоступности»[1]), согласно которому вокруг Солнечной системы на линии столкновения солнечного и звёздного «ветров» формируется барьер, который просто уничтожает сложные устройства и живые организмы, давая возможность покинуть окрестности Солнца лишь безжизненным быстролетящим каменным глыбам.
Часть исследователей увлеклись поиском «обходных» путей, разрабатывая идеи «червоточин», «гипертуннелей». Но большая часть исследователей просто со смехом отвергали гипотезы о существовании чего-то «недоступного» или «непостижимого». Ведь это всего лишь ещё одна захватывающая научная загадка, а сколько барьеров за прошедшие тысячелетия преодолел разум человека! И, конечно, настоящие учёные не сдавались, стараясь опровергнуть эту необъяснимую закономерность — «принцип недоступности». Или понять происхождение, причины этого странного явления. Эта уверенность в надёжности научного подхода, в силе науки, в отсутствии в мире чего-либо необъяснимого и недоступного пытливому человеческому разуму, и стала второй, завершающей частью фундамента, положенного в основу межзвёздных путешествий. Правда возможность достроить этот фундамент появилась чисто случайно, в результате трагического стечения обстоятельств. А вот уже расследование причин трагедии и натолкнуло учёных на решение проблемы «недоступности» звёзд. Впрочем, будь учёные внимательнее, оно было бы найдено ещё раньше. Много раньше.
Мир изменился за сто двадцать семь лет до начала Звёздной эры. Контейн со срочным грузом из Пояса Койпера вынужден был из-за сбоев в работе массива сенсоров и детекторов проложить курс вне каботажного пространства, где был высок риск столкновения с некрупными небесными телами и другими судами, и как бы «поднырнуть» под плоскость эклиптики Солнечной системы. Естественно, командир судна предупредил все службы Конфедерации о возникших проблемах, и корабль ждали бы ремонтный катер и буксир в указанной точке пространства к точно рассчитанному сроку. К всеобщему изумлению, корабль появился значительно раньше, будто бы внезапно оказался способен перемещаться со скоростью раза в полтора быстрее, чем ожидалось исходя из самых его оптимистичных технико-эксплуатационных характеристик. Служба спасения успела среагировать на неожиданное появление судна в авральном режиме, но внешний вид внушил добравшимся до контейна ремонтникам настоящий ужас.
Контейн оказался практически полностью разрушен и выглядел грудой хлама с искореженным, но сохранившим герметичность, обитаемым отсеком, и двигался лишь по инерции из-за утраты двигателей и всей системы управления. Почти сутки потребовалось службе спасения на стыковку, торможение и буксировку судна в ремонтный док. Когда спасатели проникли внутрь, стало ясно, все двенадцать человек команды, кроме инженера-механика, погибли. Последнего члена экипажа, ханьца по имени Линкольн Ювэ, с тяжелыми внутренними травмами, но живого, обнаружили рядом с «умирающей» системой жизнеобеспечения.
Поначалу владельцы «Объединённой компании астроперевозок», которой принадлежало погибшее судно, попыталось избежать огласки происшедшей катастрофы, но этому помешало два обстоятельства. Во-первых, страховая компания отказалась выплачивать страховку без результатов надёжного расследования события. Во-вторых, Ассоциация астронавтов так настойчиво пыталась найти средства для восстановления здоровья несчастного Линкольна Ювэ, что привлекла внимание ищущих лёгкой сенсации ушлых журналистов[2]). Расследование было проведено Сенатской комиссией по астронавтике и не выявило вины ни командира, ни команды контейна. Естественно, все материалы дела тщательно изучила страховая компания, и привлечённые ею эксперты-учёные. В результате и страховка, и оплата лечения инженера Ювэ всё-таки была проведена, а усилия журналистов, не желающих отставать от экспертов, разбередили любопытство научного сообщества.
Именно благодаря журналистам подробности странной катастрофы стали широко известны в Конфедерации. Снимки пострадавшего астронавта, его погибших товарищей, искорёженного судна вызвали огромный общественный резонанс и беспокойство за безопасность астроперевозок. Страховые компании резко подняли цены, Ассоциация астронавтов пригрозила забастовкой, а многочисленные общественные организации потребовали независимого расследования и научной экспертизы. Убытки транспортные компании постарались переложить на потребителей, и общественность возмутилась, требуя вмешаться Сенат и Палату представителей. Ажиотаж и пристальный интерес общественности, транспортных и страховых компаний заставили Собрание Конфедерации выделить значительные деньги на проведение ещё более тщательного расследования и сопутствующих научных исследований «феномена Ювэ», помочь которому взялось множество энтузиастов. Они внимательно изучили все информационные сообщения, все доступные отчёты компаний, занимающихся перевозками грузов по Солнечной системе за последние несколько столетий, и оказались шокированы всплывшими фактами. Случаев, подобных «феномену Ювэ», было много, очень много, и все они оказались связаны с выходом судов и иных аппаратов на значительные расстояния от эклиптики. Поднятые архивы корпораций и страховых компаний позволили обнаружить несколько сотен подобных же случаев за последние столетия космической эры.
