Рэй Брэдбери - Мусорщик
— Конечно, все наши друзья живут в городе, — про-должал он миролюбиво. — И кино, и концерты, и товарищи наших ребятишек…
Она глубоко вздохнула:
— А нельзя несколько дней подумать?
— Не знаю. Я боюсь. Боюсь, что если начну размышлять об этом, о моем мусоровозе и о новой работе, то свыкнусь. Но, видит небо, разве это правильно, чтобы человек, разум-ное создание, позволил себе свыкнуться с такой мыслью?!
Она медленно покачала головой, глядя на окна, на серые стены, темные фотографии. Она стиснула руки. Она от-крыла рот.
— Я подумаю вечером, — сказал он. — Лягу попозже. Утром я буду знать, что делать.
— Осторожней с детьми. Вряд ли им полезно все это узнать.
— Я буду осторожен.
— А пока хватит об этом. Мне нужно приготовить обед. — Она быстро встала и поднесла руки к лицу, потом посмотрела на них и на залитые солнцем окна. — Дети сейчас придут.
— Я не очень хочу есть.
— Ты будешь есть, тебе нужны силы.
Она поспешила на кухню, оставив его одного в комнате. Занавески висели совершенно неподвижно, а над головой был лишь серый потолок и одинокая незажженная лам-почка — будто луна за облаком. Он молчал. Он растер лицо обеими руками. Он встал, постоял в дверях столовой, вошел и механически сел за стол. Его руки сами легли на пустую белую скатерть.
— Я думал весь день, — сказал он. Она суетилась на кухне, гремя вилками и кастрюлями, чтобы прогнать настойчивую тишину.
— Интересно, — продолжал он, — как надо укладывать тела — вдоль или поперек, головами направо или налево? Мужчин и женщин вместе или отдельно? Детей в другую машину или со взрослыми? Собак тоже в особую машину или их оставлять? Интересно, сколько тел войдет в один кузов? Если класть друг на друга, ведь волей-неволей при-дется. Никак не могу рассчитать. Не получается. Сколько ни пробую, не выходит, невозможно сообразить, сколько тел войдет в один кузов…
Он все еще сидел в пустой комнате, когда с шумом распахнулась наружная дверь. Его сын и дочь ворвались, смеясь, увидели отца и остановились.
В кухонной двери стремительно появилась мать и, стоя на пороге, посмотрела на свою семью. Они видели ее лицо и слышали голос:
— Садитесь, дети, садитесь! — Она протянула к ним руку. — Вы пришли как раз вовремя.
