Роберт Шекли - Корпорация «Бессмертие»
В этот момент он понял, что умирает. Мгновение спустя он был мертв — быстро и ординарно, без боли.
2
Он проснулся в белой постели, в белой комнате.
— Он уже живой, — сказал кто-то.
Блейн открыл глаза. Рядом стояли два человека в белом. Похоже, это были врачи. Один пожилой, бородатый, небольшого роста. Второй был далеко не красавец, с красным лицом, лет пятидесяти на вид.
— Как вас зовут? — спросил пожилой мужчина.
— Томас Блейн.
— Возраст?
— Тридцать два. Но…
— Семейное положение?
— Холост. Что…
— Видите? — сказал пожилой, поворачиваясь к краснолицему коллеге. — В полном сознании, совершенно.
— Никогда бы не поверил, — сказал краснолицый.
— Естественно. Травмирование при смерти преувеличивалось, слишком преувеличивалось, как это будет показано в моей будущей книге…
— Гммм. Но депрессия при перерождении…
— Чепуха, — уверенно заявил пожилой. — Блейн, вы хорошо себя чувствуете?
— Да. Но я хотел бы знать…
— Видите? — с триумфом сказал пожилой врач. — Снова жив и в здравом рассудке. Теперь вы подпишете отчет?
— Думаю, у меня не остается другого выбора, — сказал краснолицый. И оба врача ушли.
Блейн смотрел им вслед, не понимая, о чем это они говорили. К кровати подошла добродушная, полная сестра милосердия.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она.
— Отлично, — сказал Блейн. — Но я хотел бы знать…
— Простите, — сказала сестра, — пока что вам нельзя задавать вопросы. Так велел доктор. Вот, лучше выпейте, это вас подбодрит… Вот молодец! Не беспокойтесь, все будет в порядке.
Она вышла. Слова ободрения напугали его. Что она имела в виду, когда говорила это: «Все будет в порядке»? Значит, что-то было не в порядке! Что, что же это было? Что он здесь делает, что произошло?
Вернулся бородатый врач, с ним пришла молодая женщина.
— С ним все в порядке, доктор? — спросила она.
— В полном рассудке, — сказал пожилой врач. — Отличное соединение, я бы сказал.
— Тогда я могу начинать беседу?
— Конечно. Хотя я не могу отвечать за его поведение. Травма смерти, пусть даже ее значение и преувеличивалось, все еще способна…
— Да, спасибо.
Девушка подошла к Блейну и нагнулась над ним. Очень привлекательная девушка, отметил про себя Блейн. Черты лица тонко вырезанные, кожа свежая, словно слегка светящаяся. Ее блестящие каштановые волосы были туго стянуты назад за миниатюрные уши, и от нее исходил едва уловимый аромат духов. Она могла бы быть даже красивой, если бы ее не портила неподвижность лица и напряженная собранность всего стройного тела. Трудно было представить ее смеющейся или плачущей. Невозможно было представить ее в постели. Что-то фанатичное ощущалось в ней, что-то напоминающее беззаветного борца, но, как догадывался Блейн, посвящена эта борьба была ей самой.
— Здравствуйте, мистер Блейн, — сказала она — Меня зовут Мэри Торн.
— Привет, — жизнерадостно сказал Блейн.
— Мистер Блейн, — сказала она, — как вы думаете, где вы находитесь?
— По-моему, это больница. Я думаю…
Он замолчал. Он только сейчас заметил в ее руке маленький микрофон.
— Да-да, так что же вы думаете?
Она сделала быстрое движение рукой. Какие-то люди ввезли и установили вокруг кровати некие аппараты.
— Продолжайте, — Мэри Торн снова обратилась к Блейну. — Расскажите нам, что вы думаете?
— Ко всем чертям, — сказал Блейн мрачно, наблюдая, как возятся у аппарата вошедшие. — Что это такое? Что здесь происходит?
— Мы пытаемся помочь вам, — сказала Мэри Торн. Разве это не в ваших интересах?
Блейн кивнул. Хотя бы улыбнулась, подумал он. Неужели с ним что-то случилось?
— Вы помните аварию? — спросила она.
— Какую аварию?
— В которую вы попали.
Блейн содрогнулся, когда внезапно к нему вернулась память… о бешеной пляске фар, воющем двигателе, ударе…
— Да. Сломался руль. Мне пробило грудь. Потом я ударился головой.
— Взгляните на вашу грудь, — тихо сказала она.
Блейн посмотрел. На груди, под пижамой, не было даже следов шрама.
— Невозможно! — вскрикнул он.
Его собственный голос звучал как-то нереально, словно издалека. Он сознавал присутствие людей рядом с кроватью, склонившихся над своими аппаратами, но они напоминали ему тени, плоские, лишенные материальности.
Их тонкие голоса звучали, как жужжание мухи между оконными рамами.
— Прекрасная первая реакция.
— Да, действительно превосходно.
Мэри Торн сказала:
— Вы невредимы.
Блейн посмотрел на свое здоровое тело и вспомнил аварию.
— Я не могу в это поверить! — крикнул он.
— Отлично идет.
— Прекрасная комбинация недоверия и веры.
Мэри Торн сказала:
— Тише, пожалуйста. Продолжайте, мистер Блейн.
— Я помню, как меня сплющило, и как я… умер.
— Что там, снял?
— Да. Черт возьми, великолепно получается!
— Совершенно спонтанная сцена.
— Замечательно! Они будут в диком восторге!
Она сказала:
— Немного потише, пожалуйста. Мистер Блейн, вы помните, как умирали?
— Да, да, я умер!
— Лицо, его лицо!
— Это нелепое выражение усиливает достоверность.
— Будем надеяться, что и Рейли так решит.
Она сказала:
— Пожалуйста, мистер Блейн, посмотрите внимательно на себя. Вот зеркало. Посмотрите на свое лицо.
Блейн взглянул и затрясся, как будто в лихорадке. Он тронул стекло зеркала, потом провел дрожащими пальцами по лицу.
— Это не мое лицо! Куда делось мое лицо? Куда вы дели мое тело и мое лицо?
Это был кошмар, и он никак не мог проснуться. Плоские люди-тени окружали его, голоса их жужжали, как мухи в окне, они возились с бутафорскими аппаратами, они были полны смутной угрозы, в то же время странно равнодушные, почти не замечающие его. Мэри Торн еще ниже склонилась над ним, и с красных губ ее маленького рта на красивом пустом лице сорвались нежные слова кошмара:
— Ваше прежнее тело погибло, мистер Блейн, погибло в автомобильной катастрофе. Вы помните, как оно умирало. Но нам удалось спасти наиболее ценную вашу часть. Мы спасли ваше сознание, мистер Блейн, и дали вам новое тело.
Блейн открыл рот, чтобы закричать, и молча закрыл его.
— Это невозможно, — тихо сказал он.
И все гудели, гудели мухи-голоса:
— Успокаивается.
— Конечно, я так и предполагал.
— Я ждал, что он немного дольше побуйствует.
— Напрасно. Он начинает сомневаться, и это подчеркивает его дилемму.