Джулия Джонс - Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1)
Завороженный танцем огня, он не заметил жгута из пакли в кулаке Пиявочника. Руки Подручного откинули его волосы и плотно прижали голову к скамье. Горячий фитиль, смоченный воском, вошел в левое ухо. Его конопатили, как потрепанный штормом корабль. Правое ухо тоже заткнули, и Подручный раскрыл безымянному рот, а Пиявочник вогнал в глотку третью затычку. Подступила рвота, но Пиявочник положил одну большую руку на грудь безымянному, а другую на живот и нажал. Мускулы расслабились, и позыв прошел.
Подручный продолжал держать рот безымянного открытым. Пиявочник, чьи руки отбрасывали на стену когтистые тени, занялся тем, что было на подносе. Когда он повернулся обратно, между его большими пальцами была распялена жильная нить. Подручный раздвинул челюсти еще шире, и безымянный почувствовал во рту толстые пальцы, отдающие мочой, солью и водой, где плавали пиявки. Пиявочник отжал язык вниз и обмотал нижние зубы жилой, закрепив его там.
В груди у безымянного зашевелился страх. Возможно, не только огонь мог причинить ему вред.
- Готово, - сказал Пиявочник, отступив назад.
- А воск? - прошелестел из мрака у двери третий голос - голос Отдающего Приказы. - Глаза тоже надо залепить.
- Воск слишком горяч - он ослепнет, если сделать это сейчас.
- Заклеивай.
Пламя в лампе заколебалось, когда Подручный снял с нее тигель. Безымянный почуял дым - это плавились заключенные в воске примеси. Ожог ошеломил его. После всего пережитого и перенесенного им он думал, что уже не способен чувствовать боль. Но он заблуждался. В последующие часы, когда Пиявочник молотом дробил ему кости одну за другой, а Подручный старательно растягивал переломы, когда его внутренние органы пронзались длинными и тонкими иглами, затрагивающими лишь нужные участки в сердце и легких, оставляя нетронутой окружающую ткань, он стал понимать, что боль - и способность чувствовать ее - покидают человека последними.
Когда Отдающий Приказы подошел и стал произносить слова заклятия, древнее, чем город, в котором они находились, безымянному сделалось все равно. Он вернулся мыслями к пламени - это по крайней мере была знакомая боль.
1
ПУСТЫЕ ЗЕМЛИ
Райф Севранс прицелился и "позвал" зайца к себе. Мир вокруг расплылся, стал нечетким, словно камень, канувший на дно озера, и в следующую долю мгновения Райф почувствовал сердце зверька. Краски, звуки и запахи исчезли - остался только сгусток крови в заячьей груди и трепет его сердца. Райф медленно и решительно отвел лук в сторону. Стрела расколола морозный воздух, как вымолвленное слово. Железный наконечник просвистел мимо зайца, и тот шмыгнул в заросли черной осоки.
- Давай еще раз, - сказал Дрей. - Сейчас ты нарочно промахнулся.
Райф опустил лук и посмотрел на старшего брата. Лицо Дрея полускрывал лисий мех, но твердая линия рта была видна хорошо. Райф помолчал, подыскивая возражения, потом пожал плечами и снова стал в позицию. Дрея не проведешь.
Поглаживая пальцами гладкий рог лука, Райф оглядел продуваемую ветром тундру. Проталины уже затянуло толстым льдом, а иней на жесткой траве под ногами у Райфа нарастал столь же неотвратимо, как плесень на вчерашнем хлебе. Деревьев было мало: на этой скудной почве росли только скрюченные от ветра чернокаменные сосны и карликовые лиственницы. Прямо впереди лежал мелкий овражек, заваленный камнями и поросший кустарником, жестким, как лосиные рога. Райф опустил взгляд чуть пониже, на плотный бурый лишайник вокруг кучи мокрых камней. Соленый лизунец не замерз даже в это холодное утро.
Еще один полярный заяц высунул голову из-за валуна. Он прислушивался, раздув щеки и насторожив уши. Лизунец манил его к себе. Животные со всей округи сходились сюда, к орошаемым солью камням. Тем говорил, что она сочится из подземного источника.
Райф поднял лук, достал стрелу из колчана на поясе. Одним плавным движением он наложил ее и оттянул тетиву к груди. Заяц повернул голову, уставившись темными глазами прямо на Райфа, но опоздал. Райф уже поймал на прицел его сердце, поцеловал тетиву и пустил стрелу. С тихим свистом прорезав туман, стрела пробила зайцу грудь. Если заяц и успел издать какой-то звук, Райф его не услышал. Сила удара отшвырнула зверька в соленый родник.
- У тебя уже третий, а у меня ни одного, - беззлобно произнес Дрей.
Райф притворился, что осматривает лук.
- Давай постреляем в цель. Зайцы все равно уж больше не покажутся, раз ты сбил этого в лизунец. Надо было выбрать стрелу, где наконечник поменьше. Твоя задача - убить зайца, а не потрошить его.
Райф вскинул глаза. Дрей усмехался, и он с облегчением ухмыльнулся в ответ. Дрей был на два года старше его и делал лучше все, что полагается делать старшему брату. Вплоть до этой зимы он и стрелял лучше - гораздо лучше.
Райф заткнул лук за пояс и побежал к овражку. Тем никогда не разрешал им стрелять просто так, для забавы, - зайцев следовало отнести в лагерь, ободрать и зажарить. Шкурки принадлежали Райфу. Еще немного - и он наберет на шубку для Эффи. Не то чтобы ей так уж нужна эта шубка. Она единственная из восьмилеток клана Черный Град, кто не любит валяться в снегу. Райф, нахмурясь, высвободил стрелу из тонких ребрышек зайца. Не поломать бы ветки, достаточно прямые для изготовления стрел, в тундре встречаются редко.
Засунув добычу в сумку, Райф посмотрел на солнце. Скоро полдень. Далеко на севере уходили к востоку снеговые тучи, темные, точно дым костра. Райф вздрогнул. Там, на севере, лежит Великая Глушь. Тем говорит, что если буря начинается не в Глуши, то уж точно над ней разразится.
- Эй, усатый! Тащи сюда лук - будем дрова колоть. -Дрей пустил камешек через камни и лиственницы так ловко, что тот лег прямо у ног Райфа. - Или боишься, что твоя удача вся вышла?
Рука Райфа почти помимо воли потянулась к подбородку. Колючий, как промерзлая сосновая шишка. Он и впрямь усатый - не поспоришь.
- Размечай мишень, Севранс-кабысдох, и я покажу тебе, как надо стрелять, вот только перетяну свой лук для деревяшки.
Даже за сто шагов Райф увидел, как у Дрея отвисла челюсть. "Перетяну свой лук для деревяшки", - именно так сказал бы заправский мастер-лучник. Райф едва удержался от смеха, Дрей же, не принимая всерьез оскорбления и похвальбы, надергал травы и натер ею ствол убитой морозом сосны, изобразив корявый мокрый круг.
Он стрелял первым. Отойдя на сто пятьдесят шагов, он поднял лук на вытянутой руке. Лук Дрея был сделан из тиса, срубленного зимой и сушившегося полных два года, и снабжен насечками, смягчающими отдачу. Райф завидовал брату. Его собственный лук был общим для всего клана, и им пользовались все, кто имел подходящую тетиву.
