Рэй Брэдбери - Вождение вслепую
Крузо отдернул руки от колоды, как от раскаленного бруска.
— Стесняешься при мне разводить лохов на деньги? — спросил шулер.
Не в бровь, а в глаз! Заслышав эти нелестны для себя слова, лохи дружно загудели.
— Неужели вы не понимаете, к чему идет дело? — сказал Крузо.
— Мы-то все понимаем! — раздался гомон толпы. — Раз на раз не приходится. Тут выиграл, там проиграл. Иди-ка ты, откуда пришел.
Крузо видел, как тьма уносится в прошлое, города растворяются в ночи.
— В чем вы меня обвиняете, сэр, да еще при свидетелях? — вопрошал Добропорядочный Игрок. — Может, я насильник? Или похабник?
— Нет, — ответил Крузо, перекрывая общий ропот. — Вы всего-навсего мошенник! — И шепотом добавил: — Передергиваете карты.
Картежник весь подался вперед под негодующи выкрики, град оскорблений и всплески ярости.
— Уж не хотите ли вы сказать, любезный, что колода крапленая? Меченая? Клейменая?
— На картах нет ни крапа, ни меток, ни клейм, — сказал Крузо. — Все, что требуется, — это ловкость рук, престидижитация.
Силы небесные! Можно было подумать, он сказал «проституция»!
Джеймса Крузо сверлили шесть пар глаз. Он неловко взял в руки колоду:
— Карты не крапленые. Но вашими пальцам управляют не запястья, не локти; и вообще, всем управляет…
— Договаривай, любезный.
— Сердце, — в отчаянии закончил Крузо.
Шулер ухмыльнулся:
— Ну, это ты хватил! Тут тебе не любовное свидание над Ниагарским водопадом.
— Вот именно! — закричали со всех сторон. Чужие лица окружили его стеной.
— Извините, — сказал Крузо, — я сегодня очень устал.
Помимо своей воли он развернулся и, раскачиваясь, как пьяный, вместе с поездом — слева направо, слева направо, — выбрался в коридор. При его появлении проводник начал сосредоточенно компостировать какой-то старый билет, роняя на пол снежинки конфетти.
— Сэр, можно вас на минуту? — позвал Крузо. Проводник заинтересовался ночным видом из окна.
— Сэр, — повторил Крузо. — Взгляните вот туда.
С большой неохотой проводник устремил взор в сторону горстки пассажиров, которые по-прежнему галдели, окружив шулера, а тот внушал им надежду — и тут же исподтишка бил наотмашь.
— Развлекаются люди, — изрек проводник.
— Да нет же, сэр! Этих людей бессовестно обманывают, стригут, обирают…
— Беспокойства от них никакого, — не дослушал проводник. — Может, они день рождения справляют.
Крузо метнул быстрый взгляд в ту же сторону. Там сбилось стадо буйволов, которые роптали на судьбу и жаждали попасть под ножницы стригаля.
— Чего изволите? — спросил проводник.
— Этого жулика надо вышвырнуть с поезда! Разве вы не видите, чем он занимается? Да ведь его дешевые трюки описаны даже в детских книжках!
Проводник наклонился к Джеймсу Крузо, чтобы проверить, не пахнет ли от него спиртным.
— Вы с ним знакомы, сэр? А его компания — ваши друзья-приятели?
— Нет, я просто… — выдохнул Крузо и тут же осекся. — Ах, вот в чем дело! Как же до меня раньше не дошло! — Он вгляделся в непроницаемую физиономию проводника. — Эх, вы! — начал он, но продолжать не стал.
Вы с ним в сговоре, подумал он. На конечной станции разделите барыши!
— Погодите-ка, — сказал проводник.
Он вытащил из кармана маленькую черную книжечку и, послюнив палец, начал ее листать.
— Так-так, — сказал он. — Названия-то какие, сплошь библейско-египетские. Мемфис, штат Теннесси. Каир, штат Иллинойс. О! Следующая остановка и того чище будет. Вавилон!
— Там вы собираетесь высадить этого картежника?
— Нет. Кое-кого другого.
— Вы не посмеете.
— Это почему же? — удивился проводник.
Крузо отвернулся и побрел прочь.
— Болван, идиот, — шептал он. — Когда ты научишься держать язык за зубами, кретин!
— Эй, господа, глядите сюда! — раззадорился шулер. — А мы ее вот так! Прыг-скок-кувырок! Вот это да! Ну и беда!
— Черт, проклятье, зараза, — раздалось вокруг.
— Что вы из себя строите? — вырвалось у Крузо.
— Хороший вопрос! — Картежник выпрямился, предоставив волчьей стае пялиться в карты. — Угадай, где я буду завтра?
— В Южной Америке, — ответил Крузо. — Субсидировать какого-нибудь марионеточного диктатора.
— Неплохо, — кивнул шулер. — Следующая попытка.
— Или в карликовом европейском государстве, где маньяк-правитель держит при себе такого вот шамана, который перекачивает для него деньги в швейцарский банк.
— Да ты, юноша, поэт! У меня при себе есть письмо от Кастро. — Рука шулера легла на сердце. — И от Ботлесы, и еще от Манделы из Южной Африки. Выбирай — не хочу. Итак. — Он посмотрел в окно, за которым бушевала гроза. — Укажи любой карман, по своему выбору: правый, левый, наружный, внутренний. — Картежник провел рукой по пиджаку.
— Правый, — сказал Крузо.
Игрок опустил руку в правый карман пиджака, извлек запечатанную колоду карт и подбросил ее на ладони.
— Вскрывай. Отлично. Можно потасовать, проверить. Что-то не так?
— Ну…
— Дай сюда. — Он забрал колоду. — Следующий кон сыграем другой колодой, по твоему выбору.
Крузо покачал головой:
— Фокус не в этом. Все зависит от того, как сдать и как открыть. Колода не играет роли.
— На твой выбор.
Крузо выбрал две десятки и красную даму.
— Порядок! — Карты легли одна поверх другой. — Где дама?
— В середине.
Шулер перевернул карту и расплылся в улыбке:
— А ты шустрый!
— Вы шустрее. В том-то вся и штука, — сказал Крузо.
— Гляди: здесь целый ворох десяток, так? Это ставки, которые только что сделали присутствующие здесь господа. Ты нам мешаешь. Хочешь сыграть — милости просим, не хочешь — тогда не встревай.
— Я не буду встревать.
— Ну, так и быть. Поехали! Вот она, голубушка. Дама тут, дама там, дама нам, дама вам. Заблудилась! Где она? Решили идти ва-банк, ребята? Кто будет тянуть? Все согласны?
Яростный шепот.
— Все, — откликнулся кто-то один.
— Нет, не все! — произнес Крузо. Воздух содрогнулся от десятка проклятий.
— Эй, умник, — сказал шулер с ледяным спокойствием. — Не создавай помехи, а то люди могут потерять все, что у них есть!
— Мои помехи тут ни при чем, — сказал Крузо. — Карты-то в ваших руках.
Издевки. Брань.
— Давай дальше! Не тяни, черт побери!
— Как скажете. — Все еще придерживая три карты своими чистыми пальцами, шулер провожал глазами грозу. — Ты все испортил. Сбил их с толку. Ты, и никто другой, нарушил равновесие, ауру, оболочку игры. Не обессудь, если мои друзья вышвырнут тебя из поезда, когда я открою карту.
