Сергей Лукьяненко - Конец легенды
Старая женщина подняла голову, всматриваясь в его лицо.
— Мы не питаем к вам зла, — продолжил мужчина. — Эльфы изгнали вас… что ж. Страданиями и скитаниями вы искупили свою вину. Живите среди людей. Но мне и моим Друзьям ты откроешь дверь в Чудесный Мир!
— Ты дурак, гаджё, — сказала старуха. — В Чудесном Мире вы встретите свой конец. Уходите — я велю, чтобы вас не преследовали…
— Если нам суждено погибнуть от рук эльфов, то мы с радостью примем такую смерть! — воскликнула одна из девушек. Старуха посмотрела на нее с таким удивлением, будто заговорила табуретка. Покачала головой. Потом посмотрела на мальчика.
Цыганенок вытирал рассеченные пистолетным стволом губы.
— Вы получите то, что просите, — сказала старуха. — Сними зеркало со стены и дай мне его…
Мужчина бережно снял со стены зеркало — простое, не очень старое, но мутное и засиженное мухами. Старуха небрежно протерла его рукавом платья, протянула цыганенку. Тот принял зеркало и встал по левую руку от старухи.
Несколько секунд было тихо. Губы старухи шевелились, но до людей не доносилось ни единого звука. Руки парней сжались на рукоятях мечей. Их старший засунул пистолет в кобуру, нелепо пристегнутую поверх кольчуги.
А потом из зеркала ударил чистый белый свет. Руки цыганенка задрожали, будто ему стало невыносимо трудно держать посеребренное стекло. Луч двинулся по комнате, будто в Зазеркалье поворачивали мощный прожектор. Пробежал по полу, мазнул по лицам людей — и лег на стену. Вначале это был ослепительно яркий белый прямоугольник. Потом в нем проступили краски. В комнату ворвался порыв ветра, принеся с собой тонкий, пряный аромат цветов и сладковатый дымок костра.
Люди стояли и смотрели на открывшуюся дверь, за которой ветер качал зеленые, желтые, оранжевые метелки травы. Луг уходил, казалось, к самому горизонту, где снежной каймой вставали далекие горы.
— Я не смогу держать дверь долго, — сказала старуха. — Если вы решили…
Мужчина, завороженно смотревший на дверь в стене, вздрогнул и начал отдавать приказания:
— Эрендур, Павлик, Эол, вы первые!
Трое юношей не колеблясь рванулись в светящийся проем. Их тела окутал слепящий свет. Миг — и они уже стоят среди радужной травы, озираясь, испуганные и восхищенные одновременно. Потом кто-то из них засмеялся, остальные подхватили его смех — голоса ворвались в комнату, чистые и ясные, будто перезвон колокольцев на ветру.
— Ирэс, Нюменесси, Лютиэн!
Девушки шагнули следом.
— Элеросси, Феанор!
Двое замыкающих выбежали из маленькой комнаты на просторы Чудесного Мира.
Мужчина посмотрел на старуху. Та ухмылялась, качая головой:
— Какие громкие имена… а как зовешь себя ты?
— Роман, — резко ответил мужчина и шагнул к проему. — Что ж… спасибо тебе, Мать Орков.
Он вошел в сияющий свет — и вышел в океан радужных трав. Чистый воздух пьянил. Рядом хохотали, обнимались, звеня кольчугами, прыгали его юные спутники. Проход между мирами медленно истаивал — темный прямоугольник, за которым хохотала древняя старуха, не способная даже привстать из своего кресла.
— Роман! — выкрикнула она. — Чяморо! Ты дурак, Роман! Твоя птичка пропела тебе только начало легенды!
— Что ты хочешь сказать, Мать Орков? — крикнул мужчина, подходя к тающему проходу.
— Орки победили в той битве, чяморо! Лорд Инглорион красиво говорил и отважно сражался, но и он угодил в котел. Бежать пришлось нам!
Цыганенок с разбитыми в кровь губами мотнул головой, из-под волос проглянуло острое эльфийское ухо. Потом он усмехнулся и опустил зеркало.
Проход исчез.
Мужчина, пятеро юношей и три девушки остались стоять среди высокой травы, глядя на тянущиеся к небу дымки недалекого стойбища, откуда к ним уже спешили, готовя на ходу волосяные арканы, воины орков.
