Дмитрий Бондарь - Чужая мечта
— Максик, ты совсем работать не хочешь? — он повернулся к своим мордоворотам, — Костик, ты ж обещал, что вопросов глупых я не услышу?
Костик, одним движением переместился ко мне и без замаха ударил меня в левое ухо. Если раньше в голове звенели колокольчики, то сейчас, похоже, они развалились на части. Я снова оказался на полу в луже натекшей из моих ссадин крови.
Как сквозь подушку до меня донесся голос Корня:
-.. принесли бы. Но я же сказал — плохонькие людишки. Башку кому отрезать — могут, а чего-нибудь путное сделать? Не, не выйдет у них, только пропадут зазря. Так что, Максимка, работа для тебя. Ты ж спортсмен, предприниматель… От меня вон почти два года бегал, предприимчивый ты мой. А я ж не глупее кровососа какого-нибудь! Я думаю, жить захочешь — справишься. Соглашайся! Хоть на Зону эту расчудесную посмотришь. Романтика! Опять же за мой счет. Ага? Я тебя не саркофаг над реактором вскрывать пошлю. И не хранилища Сбербанка в Припяти потрошить. Так, прогуляешься по спокойным местам, и через пару дней — обратно. Других-то вариантов у меня для тебя все одно нету. Вернее — есть, но тебе они понравятся еще меньше. Так что, по рукам?
С трудом поднявшись с пола и усевшись на свою отбитую резиновыми дубинками задницу, я помотал головой, прогоняя из неё сотню маленьких Карлссонов. Со всей отчетливостью мне становилось понятно: нужно соглашаться сейчас. До обещанного царства Нептуна я просто не доживу. Зачем-то Корню очень хотелось отправить меня в эту треклятую Зону, что, в общем, совпадало с моими планами. Или сделать так чтоб меня не стало. Ведь структура у него вполне официальная — банк. И стоит мне с моим разбитым лицом добраться до прокурора — и, по меньшей мере, скандал ему будет обеспечен. Ничего смертельного конечно, но неприятно. А терпеть неприятности Корень не любил. Устраивать их кому-нибудь — милое дело, а самому отписываться и оправдываться? Никогда.
Будь проклят день, когда я пошел за кредитом в этот банк! Суки! Так вежливо улыбались. И Корень — Корнеев Иван Петрович — начальник безопасности банка, его главный акционер и по совместительству давний приятель моего папаши долго жал мне руку, обещая любое содействие в щекотливых вопросах. Собственно, он и привел меня в свой банк. Надо же, старый друг отца! Вместе с папашей под Кандагаром водку на траву меняли, сапоги на ковры и машины на «Панасоники»… Боевые ранения, честь офицера! Поднялся сам и мне поможет! Так я думал тогда. Лучше б подумал: на чем он поднялся?! Сука припадочная.
Только потом, спустя полтора года, уже находясь в бегах, я вдруг понял, что меня просто подставили с этим кредитом. Схема «загони дурного лоха в долги» была отработана до мелочей — кому когда улыбнуться, кому когда внезапно заболеть или не там расписаться в малозначащей бумажке. Удобные поставщики, рекомендованные банком, склады, находящиеся у банка в залоге, транспортная компания, кредитуемая банком, чиновники — акционеры банка. Минимум издержек, одна сплошная прибыль! Но! Несколько простеньких, внешне никак не связанных технических ошибок и денег на моем счете нет, склады пусты, а долги есть и проценты по долгам немалые. И смешнее того — эти деньги из банка никуда не ушли, так и остались на его счетах, и ими же он выдавал новые кредиты другим лохам. Вот только я стал должен полтора миллиона евро. Это без процентов, которые даже считать не хотелось.
Впрочем, как рассказали мне знающие люди, очень многие банки работают подобным образом.
Урод! Как же я тебя ненавижу!
Ладно, надо соглашаться, по-другому, раз уж попался, все равно не выйдет.
— Когда надо ехать? — прохрипел я.
— Через недельку, — сразу откликнулся Иван Петрович, — рожица твоя заживет чуть, и отправишься. Ты молодец, с тобой хорошо договариваться. Прошлый раз быстро договорились и сейчас тоже недолго упрямился.
— Корень, можно последний вопрос не в тему? — по морде получать не хотелось, но язык мой был быстрее меня.
— Валяй, — неожиданно согласился Корнеев и примостился на любимый подлокотник.
— Почему я? Не проще нанять каких-нибудь спецов? — Размазывая кровь по лицу, я уселся поудобнее.
— Видишь ли, Макс, специалистов я уже нанимал. Денег в экспедицию вбухали — мама не горюй. А экономическая эффективность нулевая. Даже отрицательная. Пропали специалисты в Зоне, пропали деньги, результата нет. Не спрашивай как пропали — не твое пока это дело. А почему ты? — он достал из внутреннего кармана пиджака портсигар и прикурил сигарету, — Просто никто, Максимка, не бегал от меня целых два года. Не мог. Даже, помнится, в Парагвае и Ботсване должников находили. И гораздо быстрее. Но ты просто уникум какой-то. Вот я задумался немного и решил дать тебе возможность проявить себя. Ты ж там чего на часть кредита открывал? Школу выживания? Так покажи, что ты сам можешь выживать! Глядишь, и я к тебе в ученики запишусь. Хе-хе, учиться ж никогда не поздно? К тому же ты сын моего сослуживца, упокой, Господи, душу раба твоего Сергея, — Корень быстро перекрестился сигаретой. — Кому, как не тебе, поручить это хлопотное дело? Доступно для понимания такое объяснение?
— Вполне, — ясно было, что чего-то он не договаривает, но что правды от него я не услышу было еще яснее. Школа выживания! Надо ж, вспомнил! Пионерский лагерь это был для детей состоятельных родителей. Всё выживание — змею поймать и сожрать впятером.
— Ну и отлично, — он встал, стряхнул со штанов видимую только ему соринку и повернулся к Костику. — Значит так: тащите сюда лепилу, клиента лечить, кормить, холить и лелеять. Дайте в тире пострелять — там это может пригодиться. Костик, отвечаешь за него головой. Гадить пойдет — ты воду смываешь, понял? Я буду через три дня. Поправляйся, Макс. Пока.
Он ушел, а я думал о том, что все правильно рассчитал Зайцев: Корню очень нужен человек в Зоне. Кто-то лично ему знакомый, в меру не дурак, кого не жалко и кого можно полностью контролировать. А Корень уверен, что контроль его надо мной теперь стопроцентный. Дай бог, чтобы и остальные расчеты моего мутировавшего друга оказались верными, а я и дальше не выпадал из предназначенной мне роли.
Я очень боялся, что Петрович потащит меня на какой-нибудь полиграф, и тогда у него может появиться куча дополнительных вопросов, на которые я не смогу дать удовлетворительных ответов, но — обошлось.
26 июня 2016 г.
Три дня пролетели быстро. Вернее не так — первый день я мучился от боли во всем теле и обколотый участливым доктором отрубился, проспав целые сутки. На второй день меня повели в тир и дали вволю пострелять, предоставив на выбор целый арсенал. Результаты стрельбы вызвали на лице Костика сочувствующую усмешку. Ну да, я ж не какой-нибудь майор ГРУ — целый день отбивать лицом его пудовые кулаки, а на следующее утро маятники качать и попадать при этом в муху на лету — не обучен. Шестьдесят два очка из ста на пятидесяти метрах — кому-то может быть и смешно, но мне, увидевшему восемнадцатый «Глок» в первый раз, их смех был бы непонятен. Пока с переводчиком режимов огня разобрался — один пистолет стреляет одиночными и длинными очередями, а второй длинными очередями и короткими по три патрона — руки уже трястись начали. Они и без того тряслись: Костик гораздо лучше умел превращать людей в кровавую отбивную, чем учить их чему-то серьезному, и общаться с ним мне было тяжело. За предыдущий день знакомства у меня уже выработался условный рефлекс, заставляющий тело сжиматься и защищать руками голову на любое его резкое движение. Он это понял и иногда специально провоцировал меня, внезапно принимаясь причесываться или мять свое вареникообразное ухо. Моя реакция вызывала у него снисходительную улыбку, и Костик еще больше убеждался, что ждать от меня сюрпризов не придется. Эта игра мне не нравилась, но была на руку.
