Василий Головачев - Сага о джиннах: Возвращение джинна. Последний джинн. Джинн из прошлого (сборник)
Больше всего серебристый купол с кратером диаметром в три километра напоминал человеческий глаз, радужка которого высохла и пожухла, превратившись в белоснежный слой мха. И вызывал этот «глаз» отнюдь не приятные и радостные ощущения. Не омерзение, нет, но и не восторг. Слишком много в этом зрелище было пугающего и отталкивающего и одновременно притягивающего взор.
Молодежь притихла.
Дорофей Львович почувствовал стеснение в груди, посмотрел на гида. Тот улыбнулся как настоящий человек, хотя был всего-навсего витсом[1].
– Нравится?
– Что это такое?
– Эффект квантовой эффузии, как говорят ученые. Образно говоря, на горные породы подействовало «дыхание Демона». На этом месте более двухсот лет назад находился ториевый рудник, шахта которого достигла шаровидной полости, где и спал «джинн». Непосредственно к шахте нас не пропустит охрана, но тут рядом есть интересное ущелье, оно образовалось совсем недавно, всего два месяца назад, и мы можем полюбоваться на рудник с обрыва.
– Полетели…
– Здорово!
– Очень интересно!
– Мы хотим прогуляться, – раздались голоса.
Дорофей Львович хотя и не испытывал больше желания гулять, однако возражать не стал. У него возникло ощущение, что он здесь уже был когда-то, хотя никогда раньше Луну не посещал.
Флайт облетел снежно-серебристый «глаз» бывшего ториевого рудника кругом, повернул вдоль борозды Маскелайн к югу, снизился. Стали видны трещины, разорвавшие боковые стенки борозды, совсем свежие, судя по блеску, узкие и пошире. Очевидно, это был результат недавнего лунотрясения, о котором говорил гид.
Приблизилась очередная трещина, действительно образовавшая живописное ущелье со слоистыми стенами.
Флайт подпрыгнул и сел на обрыве, с которого были хорошо видны купол объекта «Зеро» и борозда Маскелайн. Экскурсанты посыпались из аппарата, радуясь возможности размяться, гурьбой направились к обрыву, перебрасываясь шуточками и дурачась. В них играла щенячья энергия молодости, и Дорофей Львович на мгновение позавидовал задору и оптимизму юношей и девушек, годящихся ему чуть ли не во внуки. Он тоже полюбовался на снежно-белый купол в трех километрах от обрыва, потом тихонько отошел от резвящихся молодых людей и прошелся вдоль обрыва, вглядываясь в противоположную стену ущелья. Взгляд наткнулся на ряд черных отверстий, похожих на следы пулеметной очереди. Заинтересовавшись, Дорофей Львович прыгнул вниз и, включив антиграв, пересек ущелье, опустился на узкий карниз перед самой большой дырой. О предупреждении гида – не отходить далеко от флайта – он забыл.
Дыра оказалась входом в пещеру.
Заинтригованный, Дорофей Львович шагнул в густую тень пещеры, включил нагрудный фонарь. Он уже приспособился к слабому лунному тяготению и двигался более или менее уверенно.
Тоннель со складчатыми стенами угрюмого вишневого цвета, напоминающий тело гигантского червя или не менее огромную кишку. Стены отсвечивают глазурью и покрыты сеточкой трещин. Пол тоже складчатый, гладкий, без каких-либо следов пыли. Кое-где на его вздутиях видны странные звездчатые царапины, похожие на следы пуль.
«Что-то мне лезут в голову одни пули, – мимолетно подумал Дорофей Львович. Хотел было вернуться, позвать гида и остальных экскурсантов, но любопытство пересилило. – Пройду метров десять, посмотрю, что за поворотом. Странная пещера, будто червоточина в яблоке, таких на Земле не встретишь. Зато будет что ребятам рассказать за стаканчиком горилки».
Дорофей Львович сделал шаг, другой, третий, внезапно нога соскользнула с бугра, он потерял равновесие, нырнул головой вперед, взмахнув руками, и заскользил на животе по тоннелю, круто обрывавшемуся вниз, в недра Луны. Крепко приложился затылком об очередной бугор, сознание померкло. Опомнился он, только углубившись в горные недра метров на триста. С трудом преодолел панику, пролетев еще около сотни метров, стукаясь всеми частями тела о гладкие валы и складки тоннеля, включил антиграв, затормозил падение. Потом и вовсе остановился, подвесил себя по оси тоннеля, превратившегося почти в колодец, растерянно осмотрелся, щурясь от бликов, порождаемых отсветами фонаря от стен. Позвал гида.
Рация тихо шуршала и молчала. Ни гид, ни экскурсанты не отзывались, даже голосов их не было слышно в наушниках, что говорило о мощных экранирующих свойствах окружающих пород.
В душе снова поднялась тихая паника. Однако Дорофей Львович заставил себя успокоиться, вспомнил, что над головой не больше полукилометра камня – столько он преодолел, прежде чем остановиться, и скомандовал инку «пузыря» подниматься вверх.
Кто-то посмотрел ему в спину.
Дорофей Львович облился холодным потом, выключил фонарь, затаил дыхание. И увидел слабое колечко света под ногами, там, куда уходил тоннель. Что за чертовщина! Откуда свет?
Радиация! – мелькнула первая мысль, пугающая.
Откуда здесь радиация? – пришла вторая, скептическая.
Третья мысль была более адекватна ситуации, трезвая: гид говорил, что в этих местах был ториевый рудник, а торий – радиоактивный элемент. Вполне может быть, что это шахта рудника.
Таких шахт не бывает. И вообще надо уносить отсюда ноги!
«А если взглянуть одним глазком, что там светится? – робко вопросил еще один внутренний голос, характеризующий остатки детского любопытства в душе прораба. – Вдруг алмазы или еще что поинтересней? Глядишь, сувениры внукам привезешь…»
Подумав еще несколько мгновений, Дорофей Львович решил рискнуть.
Двадцать метров, тридцать…
Тоннель продолжал опускаться вниз, хотя уже и не так круто, как раньше.
Пятьдесят метров, семьдесят…
Свет стал чуть ярче, по стенам запрыгали золотистые зайчики отражений. Тоннель выровнялся, превратился в сплюснутый грот с ровным блестящим полом. Вдоль одной из стен проложена громадная гофрированная труба, вызывающая неприятные ассоциации. Грот заканчивается тупиком. А источником света является дыра в полу грота, такая большая, что в нее свободно пройдет экскурсионный флайт.
Дорофей Львович снова почувствовал на себе чей-то тяжелый давящий взгляд, но храбро двинулся дальше и заглянул в дыру, из которой просачивался в грот прозрачно-золотистый «лунный» свет.
Сначала он увидел лишь сияющее облако искр, роящихся на глубине полусотни метров под полом, который служил потолком нижней пещеры. Потом разглядел очертания странного сооружения, состоящего из огромных гладких полусфер, вздутий и волдырей, напоминающих коровье вымя. Эти вздутия образовывали нечто вроде неровной пирамиды, плохо видимой в струящихся испарениях и облаках искр, которые и являлись источником призрачного света. Пирамида зыбилась в струях света, плыла, качалась и казалась омерзительно живой, оставаясь при этом скоплением «мертвых» округлых валунов.
