Айзек Азимов - Установление и Империя
– Конечно. Возможно ли не пить чай на Сивенне и при этом соблюдать правила хорошего
тона?
Старый патриций с неспешным поклоном, точно во времена аристократических приемов
прошлого века, бесшумно удалился.
Риоз глянул вслед уходящей фигуре хозяина дома, и его заученные манеры показались ему
смешными. Его образование было чисто военным; жизненный опыт – тоже. Выражаясь штампами, он
не раз смотрел в лицо смерти, но смерти всегда очень знакомой и осязаемой. Так что не было ничего
удивительного в том, что обожаемый всеми лев Двадцатого Флота в неожиданно затхлой атмосфере
старинной комнаты почувствовал себя неуютно.
Генерал сообразил, что небольшие ящички из черного ивроида, которыми были уставлены
полки – это книги. Названия их были ему незнакомы. Он догадался, что большое устройство в конце
комнаты предназначено для перевода отобранных книг в изображение и звук. Он никогда не видел
таких устройств в работе; но он слышал о них.
Как-то ему рассказали, что давным-давно, в те золотые века, когда Империя обнимала собой
всю Галактику, такие устройства – и такие ряды книг – имелись в девяти домах из десяти.
Но теперь надо было следить за границами; книги оставались для стариков. А добрая
половина всех рассказов о былых временах являлась мифом. И даже больше, чем половина.
Появился чай, и Риоз уселся. Дуцем Барр приподнял свою чашку.
– В вашу честь.
– Благодарю вас. В вашу.
Дуцем Барр неторопливо промолвил:
– Говорят, вы молоды. Вам тридцать пять?
– Почти. Тридцать четыре.
– В таком случае, – сказал Барр с мягким нажимом, – обязан с самого начала
проинформировать вас, что я, к сожалению, не располагаю любовными чарами, напитками и зельями.
Равным же образом я никак не могу повлиять на склонности той молодой дамы, которая, быть может,
привлекает вас.
– В этом отношении я не нуждаюсь в искусственной помощи, сударь, – к самодовольству,
явственно прозвучавшему в голосе генерала, примешалось изумление. – Вы получаете много просьб о
подобных вещицах?
– Достаточно. К несчастью, несведущая публика часто путает ученые занятия с магией, а
любовные дела, видимо, требуют немалого волшебства.
– Это естественно. Но я отличаюсь от других. Я связываю ученые занятия только лишь с
возможностью получать ответы на сложные вопросы.
Сивеннец серьезно заметил:
– Вы можете ошибаться – так же, как прочие!
– Так это или не так, сейчас выяснится.
Молодой генерал поставил чашку в мерцающий футляр и наполнил ее снова, с легким
всплеском бросив в чай предложенную ему ароматическую капсулу.
– Скажите мне, патриций, кто такие волшебники? Настоящие волшебники.
Барр, казалось, был немного удивлен давно не употреблявшимся по отношению к нему
титулом. Он сказал:
– Волшебников не существует.
– Но люди говорят о них. Сивенна кишит рассказами о них. Вокруг них слагаются легенды.
Есть какая-то странная связь между всем этим и группами ваших соотечественников, грезящих о
древних временах и о том, что они именуют свободой и автономией. В конце концов это может
представить угрозу государству.
Старик покачал головой.
– Зачем спрашивать меня? Или вы предчувствуете восстание со мной во главе?
Риоз пожал плечами.
– Нет. Ничуть. О, впрочем, эта мысль не так уж смехотворна. Ваш отец в свое время был
изгнанником; вы сами – патриот и националист – тоже. Мне, как гостю, неудобно напоминать об этом,
но дело того требует. Однако заговор в данный момент? Я сомневаюсь. За эти три поколения весь
мятежный дух изгнан с Сивенны.
Старик, сделав над собой усилие, возразил:
– Я буду неделикатным хозяином, под стать вам. Я напомню вам, что один вице-король имел
сходное с вами мнение о потерявших энтузиазм сивеннцах. Из-за указов этого вице-короля мой отец
стал нищим беженцем, мои братья – мучениками, моя сестра – самоубийцей. И все-таки этот вице-
король погиб страшной смертью от рук тех же рабски покорных сивеннцев.
– Ах да, вот вы и коснулись того, о чем мне хотелось поговорить. Уже три года, как загадочная
смерть этого вице-короля не является для меня загадкой. В его личной охране служил один молодой
солдат, поступки которого были достаточно любопытны. Этим солдатом были вы, но, думаю, в
подробностях нет необходимости.
Барр был спокоен.
– Нет никакой. Что же вы предлагаете?
– Чтобы вы ответили на мой вопрос.
– Не под угрозами. Я стар, но еще не так стар, чтобы жизнь для меня значила чрезмерно много.
– Мой дорогой хозяин, времена сейчас тяжелые, – со смыслом произнес Риоз, – а у вас есть
дети и друзья. У вас есть страна, относительно которой вы в прошлом наговорили много слов любви и
всяких глупостей. Послушайте, если бы я решил прибегнуть к силе, то прицелился бы не настолько
плохо, чтобы попасть прямо в вас.
Барр сказал холодно:
– Чего вы хотите?
Держа пустую чашку, Риоз заговорил:
– Патриций, послушайте меня. В эти дни наиболее удачливые солдаты те, кто по службе
обязан возглавлять пышные парады, вьющиеся по праздникам вокруг императорского дворца, и
эскортировать сверкающие увеселительные корабли, доставляющие Его Императорское Величество
на планеты летнего отдыха. Я же… Я неудачник. Я неудачник в тридцать четыре года и останусь
неудачником. Потому что, видите ли, я люблю сражения. Вот почему меня отправили сюда. При
дворе со мной слишком много хлопот. Я не вписываюсь в этикет. Я оскорбляю светских щеголей и
лордов-адмиралов, но я – слишком хороший предводитель кораблей и людей, чтобы от меня можно
было легко отделаться, оставив в космосе. Так что назначение на Сивенну – хороший выход. Это
пограничный мир; мятежная и бесплодная провинция. Она далеко, достаточно далеко, и поэтому
удовлетворяет всех. И вот я плесневею тут. Нет мятежей, которые надо подавлять, и давно уже не
восставали пограничные вице-короли: по крайней мере с тех пор, как славной памяти покойный отец
Его Императорского Величества примерно покарал Моунтеля Парамайского.
– Сильный был Император, – пробормотал Барр.
– Да, и нам еще нужны такие. Император – мой господин; помните об этом. Я охраняю его
интересы.
Барр безразлично пожал плечами.
– Какое все это имеет отношение к делу?
– Я скажу вам – в двух словах. Упомянутые мною волшебники появляются извне – из-за
пограничного предела, оттуда, где разбросаны редкие звезды…
– "Где разбросаны редкие звезды, – процитировал Барр, – И втекает космический холод".
