Артем Каменистый - Запретный Мир
— А обратная связь?
— По моим данным в одном из районов Запретного Мира со времен Второй попытки уцелела часть транспортной сети. Надо только подключить ее к Октаэдру. Пожалуй, это под силу лишь вашей Семье.
Такор согласно кивнул и, отвернувшись от модели, заявил:
— Вы не размениваетесь на мелочи. Если вам интересно мое мнение — я целиком за ваш проект. Руководитель, сумевший заставить работать два десятка Наблюдателей, достоин всяческой поддержки, — и чуть тише добавил, — как исчезающий вид.
Часть 1
Устройство связи
Глава 1
— Слышь, Робин Гуд, время не скажешь, мои совсем стали. — Бородатый егерь с досадой постучал по циферблату старых командирских часов.
Имени этого парня он не знал, но справедливо полагал, что на кличку тот не обидится. Так и было. Глупо обижаться, если тебя действительно зовут Робин, и на охоту ты явился с мощным углепластиковым луком вместо ружья. Фамилия не Гуд, а Игнатов, но в свете вышесказанного, это несущественно. Редким для России именем Робин был обязан отцу. Горячая южная кровь наполовину украинца, наполовину татарина не могла согласиться с предложенным женой рядовым имечком Игорь. Как так? Старший сын надежда и опора отца и вдруг Игорь? Только через мой труп. Супруга не решилась на столь радикальные меры, и папаня призадумался. Одно дело настоять на своем мнении, другое — а как же действительно назвать наследника славного рода. За вдохновением счастливый отец обратился к телевизору. Просмотрев программу новостей, он подобрал несколько неплохих вариантов, из которых ему, как большому оригиналу, более всего приглянулся Рабиндранад. Мама почему-то не очень обрадовалась столь чудному имени, возник нешуточный конфликт. Поняв, что жена стоит крепче Брестской крепости, отец все же согласился с более упрощенным вариантом. Так на свет явился Робин Файзуллин. Спустя несколько лет родители расстались, ребенку досталась фамилия отчима. Примерно на этот же период пришелся показ по советскому телевидению многосерийного блокбастера о трудной жизни организованной преступной группы вольных стрелков и их главаря Робин Гуда. Детвору от экранов было не оторвать бульдозером, в промежутке между сериями мастерились деревянные мечи и луки, устраивались баталии. Тезке атамана завидовали черной завистью, периодически били. Отчим, мужик строгий, но справедливый, поймав пасынка с разбитым носом, поинтересовался:
— Кто?
Робин сурово засопел, собираясь играть в пленного партизана до последнего. Стукачей он не любил, но и отчима побаивался. Поколотил его гроза двора — Стас-Груша. Природа щедро наградила хулигана мощными телесами и высоким ростом, но существенно сэкономила на всем остальном, так что Стасу приходилось учиться по два года там, где остальные вполне справлялись за один. Этот факт его здорово раздражал, а свое раздражение он срывал весьма незамысловато, лупил тех, чьи познания выходили за рамки таблицы умножения. Что примечательно, как правило, такие детишки не страдали от избытка силы и представляли собой легкую мишень для грозы двора. Робину доставалось чаще других — из-за успехов в школе и независимости характера.
Поглядев на скорбно-мученическую физиономию пасынка, отчим вздохнул:
— Можно хотя бы узнать за что?
— Ста… То есть они сказали, что я хуже всех стреляю из лука и позорю свое имя.
Отчим привел Робина в секцию стрельбы из лука. Тренер одобрительно осмотрел фигуру нового ученика. Из наследия отца его заинтересовали длинные руки, а по немалому носу он щелкнул пальцем:
— Придется подрезать, а то тетиву будет задевать. Зовут-то тебя как?
— Робин.
Тренер оживился:
— Гуд?
Кличка осталась на всю жизнь. Ради справедливости следует заметить, что тезку своего он больше не позорил, успехов в спорте добился немалых, а в тринадцать лет его перестал колотить Груша, после того, как сам был крепко бит.
На охоту Робин попал почти случайно. Он частенько ездил на рыбалку с соседом Серегой. Тот рыбалку обожал, но не чурался и охоты. Зная о спортивном прошлом Робина, он проникся идеей приобщить его к благородной забаве, особо мечтая о том, чтобы тот вместо ружья воспользовался своим любимым оружием. Серега работал в милиции водителем и, как все его коллеги, при желании мог быть очень настойчивым. Так Робин оказался в автобусе в кампании сотрудников внутренних органов. На момент знакомства те уже были не вполне трезвы и настроены весьма благодушно. Вид бравого лучника их ничуть не изумил к великой досаде Сереги. Так же равнодушно они отнеслись к необычному имени, удивил их только отказ пить водку из горла.
Ехали весело. Энергия в охотниках била через край, в салоне гремели песни и звучали бравые рассказы о трудовых буднях и эпизодах прежних охот. Сосед Робина нашел в молчаливом парне благодарного собеседника, и на фоне его охотничьих рассказов приключения барона Мюнхгаузена выглядели бледновато и все более меркли с понижением уровня жидкости в бутылке. Умолк он лишь в конце пути, когда, после очередного глотка огненной воды, устало смежил веки. Из-за этого Робин так и не узнал концовку его очередной истории. Полная опасностей охота на последнего мамонта проходила в дремучем лесу острова Шпицберген возле Якутска, где его собеседник проходил срочную, карауля с вышки колонию опасных сексуальных маньяков-людоедов, причем служил он в рядах десантных войск, и, будучи в чине капитана, почему-то командовал майорами.
Из автобуса многих пришлось выносить, к чему в охотхозяйстве отнеслись с пониманием. Действо продолжилось за оборудованным под навесом дощатым столом, Робин все более ощущал себя лишним на этом празднике жизни. Пить он не любил, а сейчас и вовсе объявил сухой закон, твердо намереваясь приобщиться к таинству охоты. На его вопрос, когда собственно начнется главное действо, охотовед почесал затылок, покосился в сторону стола и изрек:
— Ежели живы будем, так с утра и начнем.
К изумлению Робина утром встали все. Не обошлось без сложностей. Один бравый охотник ночью посетил уборную, но штаны при этом снять не удосужился. Не имея запасных, он был весьма растерян. Двое забыли дома ружья, кроме того, все чувствовали легкое недомогание, а выглядели, как перед смертью. Первым делом коллектив наскоро ликвидировал недомогание известным русским способом. После этого остальные проблемы решились в один миг. Потрепанный уазик-пирожок привез всех участников к какому-то болоту. Это и было место охоты. Все принялись собирать ружья и производить другие священные действия. Робин опять остался в стороне от процесса и совершенно не знал о том, что делать дальше. Тут к нему и подошел егерь, поинтересовался временем и при этом назвал Робин Гудом.
