Лоис Буджолд - Цетаганда. Этан с планеты Эйтос. В свободном падении
— Да уж, если сюда прибыли два губернатора, остальным тоже придется показаться. Хотя бы для того, чтобы следить друг за другом. Зрелище хоть куда. Церемония как произведение искусства. Черт, эти цетагандийцы могут даже сморкание превратить в церемониал. Надеюсь только, они дадут мне знать, если я сделаю что не так.
— Знаешь, а ведь это единственное, что позволяет мне считать цетагандийских аут-лордов людьми после всех этих генетических экспериментов.
Айвен скорчил гримасу.
— Мутанты — они и есть мутанты, пусть даже выращенные намеренно… — Он осекся, заметив, как внезапно напрягся кузен, и сделал вид, будто заинтересовался чем-то в иллюминаторе.
— Ну и дипломат из тебя, Айвен, — попытался отшутиться Майлз. — Ты только смотри, не ляпни чего-нибудь там, а то еще ненароком война случится. Ладно? — «Гражданская или…»
Айвен передернул плечами. Пилот, сержант-барраярец в черной форме, плавно подвел катер к назначенному причалу. В иллюминаторе ничего не было видно. На панели управления вспыхнули приветственные огоньки, к обшивке с мягким шипением присосалась труба переходного коридора. Майлз с деланным безразличием не спеша освобождался от привязных ремней. Что бы там ни было, он не доставит цетагандийцам удовольствия застать его прижавшим нос к иллюминатору словно желторотый птенец. Он — Форкосиган. Вот только сердце все равно билось учащенно.
Барраярский посол уже должен ждать высоких гостей: во-первых, встретить согласно этикету; во-вторых, как надеялся Майлз, объяснить, что от них требуется и как себя вести. Майлз торопливо повторил в уме местные приветствия и старательно заученное персональное послание своего отца. Катер вздрогнул, и правый люк у сиденья Айвена откинулся.
В катер ворвался какой-то человек, замер, вцепившись в ручку люка, и, тяжело дыша, уставился на них широко раскрытыми глазами. Его губы чуть шевелились, но что это было — проклятие, молитва или что-то еще, — Майлз не разобрал.
Он был в возрасте, но не стар, широкоплеч и по меньшей мере не ниже Айвена. На нем была форма, как понял Майлз, работника станции: светло-серая с лиловым. Голову украшала пышная седая шевелюра, однако какая-либо растительность на гладком лице — будь то борода, брови или даже ресницы — отсутствовала начисто. Рука его метнулась к левому боку.
— Оружие!
Предупреждающий выкрик Майлза застал врасплох пилота, еще не отстегнувшегося от своего кресла, да и сам Майлз в силу своего физического состояния не мог бросаться на кого-либо. Зато бесконечные тренировки Айвена не прошли даром. Он оторвал руки от подлокотников и прыгнул на незнакомца.
Рукопашный бой в невесомости всегда непредсказуем, прежде всего из-за необходимости вцепляться мертвой хваткой в противника. Борьба продолжалась недолго. Незнакомец отчаянно тянулся — теперь уже не за пазуху, а к правому карману брюк, однако Айвену удалось выбить нейробластер из его руки.
Серебристая трубка отлетела в дальний угол отсека. Теперь бластер представлял опасность уже для всех находившихся в катере.
Майлз всегда побаивался нейробластеров, однако в качестве метательного оружия они ему еще не встречались. И пришлось изрядно потрудиться, пока он наконец не выловил предмет, не пристрелив при этом ни себя, ни Айвена. Оружие оказалось меньше стандартного, но от этого не менее опасное.
Айвен тем временем, не отцепляясь от незнакомца, попробовал заломить ему руки за спину. Майлз, улучив момент, попытался обезоружить противника, запустив руку во внутренний карман его куртки. Пальцы нащупали короткий цилиндр, который он принял сперва за электрошоковую дубинку.
Человек взвизгнул и забился. Изрядно напуганный, Майлз инстинктивно оттолкнулся от сцепившейся пары и благополучно угнездился за спиной пилота. По тому, как визжал незнакомец, Майлз решил было, что он вырвал у того блок питания искусственного сердца или что-нибудь в этом роде. Но нет, тот продолжал бороться, значит, для него это было не так уж и опасно.
Пришелец наконец высвободился из медвежьих объятий Айвена и отлетел к люку. Наступила одна из тех пауз в рукопашной, когда все замирают, чтобы набрать воздуха. Незнакомец уставился на Майлза, все еще сжимавшего в руке цилиндр; он уже не смотрел с ужасом… но что это было, триумф? Вряд ли. Безумное вдохновение?
Оказавшись в явном меньшинстве — пилот выпутался наконец из своих ремней, — незнакомец нырнул в люк и исчез в переходной трубе. Майлз вслед за Айвеном бросился в погоню и как раз успел увидеть, как незнакомец, оказавшись в поле искусственной гравитации станции, лягнул Айвена в грудь массивным башмаком, отшвырнув обратно к люку. Когда Майлз и Айвен распутались, незнакомец уже исчез, только эхо его шагов отдавалось от металлических стен. Какого из коридоров? Пилот катера, наскоро убедившись, что его пассажиры хотя бы на время в безопасности, вернулся к пульту и связался с диспетчерской.
Айвен поднялся на ноги, стряхнул пыль и осмотрелся по сторонам. Майлз тоже. Ничего особенного: обыкновенный, плохо освещенный грузовой причал.
— Знаешь, — заявил Айвен, — если это был их таможенник, у нас могут быть неприятности.
— Мне кажется, он собирался на нас напасть, — ответил Майлз. — Очень на то похоже.
— Но ты же не видел оружия, пока не закричал.
— Оружие ни при чем. Глаза. Такие бывают у человека, собирающегося совершить что-то, что его самого пугает до смерти. И ведь он бросился.
— Только после того, как на него бросились мы. Как знать, что он собирался делать?
Майлз медленно повернулся, настороженно осматриваясь. Поблизости не было ни души — ни цетагандийской, ни барраярской, ни какой угодно другой.
— Что-то тут не так. Или он ошибся местом, или мы. Эти задворки не могут быть нашим причалом, тебе не кажется? Где посол? И почетный караул?
— Ну да: красный ковер, танцующие красотки… — вздохнул Айвен. — Подумай сам: если бы он хотел нас убить или захватить катер, он ворвался бы с нейробластером наизготовку.
— Никакой это был не таможенник. Посмотри-ка на мониторы, — возразил Майлз. Два монитора на стене были сорваны с креплений и понуро висели на проводах. — Он вырубил их перед тем, как попытался залезть к нам. Ничего не понимаю. Здесь давным-давно должна быть толпа охранников… Так ты думаешь, ему нужны были не мы, а наш катер?
— Если только ты, парень. Кому нужен я?
— Мне показалось, он испугался нас больше, чем мы его. — Майлз сделал глубокий вдох, успокаивая бьющееся сердце.
— Слушай, говори за себя, — запротестовал Айвен. — Меня-то он напугал как следует.
