Пол Андерсон - Патруль времени (сборник)
А что, если я отправлюсь в будущее и встречу там самого себя? Значит, одновременно будут существовать два идентичных человека?
А что, если я нарушу течение истории в прошлом? Может ли тогда Наполеон победить при Ватерлоо?
Уэллс в своей «Машине времени» использует путешествие во времени, чтобы осознать настоящее и разглядеть тенденции будущего, и это направление в фантастике можно назвать социальным. В одном из рассказов Брэдбери человек в прошлом нечаянно раздавил бабочку и тем нарушил весь ход истории — это направление в фантастике можно назвать парадоксальным.
Есть и третье направление.
Путешествие во времени дает удивительно богатые возможности для приключений. Герою повести ничего не стоит сражаться с римскими легионерами или космическими бандитами из далекого будущего. Он спасает вавилонскую рабыню и уносит ее в свой двадцать первый век, снимает кинофильм о викингах, расположив юпитеры в десятом веке, как в романе Гарри Гаррисона «Фантастическая сага». Это направление можно назвать приключенческим.
Вот из этих трех направлений и складывается в основном сегодня большая тема — путешествия во времени.
В сборнике «Патруль времени» присутствуют все три направления. Наиболее полно представлено второе, парадоксальное направление. И это понятно, так как состоит он в основном из новелл. Пожалуй, несколько скуднее отражено социальное направление. Но и это понятно — такая тема требует романа, неспешного осмысления. И все же сошлемся на рассказ Уильяма Тенна «Посыльный». Цель автора — показать современного делового хищника, не способного ни на миг отвлечься от пагубной страсти к наживе. Перед нами типичный американский бизнесмен, лишенный человеческих чувств и обуреваемый лишь мыслью о прибыли. Резко заостряя этот образ, автор бичует мир, в котором живет.
Сборник привлекает своей представительностью. Не только географической — в нем представлены писатели США, Англии, Италии, Польши, Кубы, Испании, — но и тематической. Читателя, который не очень искушен в правилах фантастической литературы, он знакомит с основными парадоксами и проблемами путешествия во времени. Читателю, который многое знает, предлагает неожиданные, новые ходы и проблемы, доказывая тем самым неисчерпаемость темы.
Любопытно, что в одном из рассказов — «А мы лезем в окно» — автор, Барри Молзберг, обращается непосредственно к читателю, как бы к члену многотысячного клана знатоков и ценителей фантастики. Описывая крайне парадоксальную, но логически строгую ситуацию, когда в одном отрезке времени из-за неточностей во временных перебросках скапливается более трехсот совершенно одинаковых персонажей, автор рукой своего героя пишет: «Ладно, ладно, мистер Пол (имеется в виду адресат письма — известный американский писатель Фредерик Пол. — Ред.), я знаю, о чем вы сейчас думаете. Вы говорите себе, что для вас и для ваших авторов это старье, которое давно в зубах навязло… и что вы уже рассматривали эту тему с тысячи сторон». Но смысл этого рассказа как раз и заключается в том, что можно отыскать неожиданную и плодотворную тысяча первую сторону.
Уязвимая сторона почти любого тематического сборника в том, что в нем можно встретить писателей, разных не только по своему складу, но и таланту. Вместе с тем тематический сборник имеет и свои преимущества: читатель как бы входит в комнату, где собрано десятка два разных людей; каждый из них в силу своего умения и таланта рассказывает историю — так из суммы новелл рождается яркий букет, как из множества ночей Шехерезады, веселых и скучных, ярких и обыденных, родилась «Тысяча и одна ночь».
Так, известный американский фантаст Ван Вогт ограничивается парадоксом («Часы времени»). Но парадоксом умным, окрашенным юмором, в нем проступают человеческие характеры, и герой его, и тем более героиня действуют, переживают и вызывают нашу симпатию. Возникает возможность подмены — а как бы я поступил на его месте?
Озорно и лукаво шутит Джанни Родари («Профессор Грозали»), но шутка его удивительно жизненна и сатирична, и вдруг становится страшно, когда читаешь: «Он очень хороший паренек, этот Альберти, и, если в рождественскую ночь ему присудят премию за доброту, это будет вполне справедливо, более чем справедливо». А доброта эта бездумна, как полет бабочки, внутренне жестока и отвратительна — двадцать четвертый удар ножом, убийство, которое никому не кажется убийством. Телеоператоры, гротескно повторяющие дубль «Убийство Юлия Цезаря», толпы идиотски внимательных туристов — кого мы воспитываем, кем мы стали? Читатель слышит крик Джанни Родари, и парадокс перерастает в горькую социальную сатиру. Изобретение пуговицы и смерть оказываются в одном ряду.
В классическом рассказе Уиндема «Хроноклазм» за цепью парадоксов вырисовываются человеческие судьбы — вроде бы и нет трагедии, да и сам писатель мастерски уходит от подчеркивания трагичности ситуации. А непрочность человеческого счастья, зыбкость жизни — и завтра и сегодня — заставляют нас взывать к писателю: пожалейте Тавию! Нам не жалко Лэттери, он переживет разлуку, он станет лордом, получит свои премии — страдает лишь Тавия, отдающая всю себя, но остающаяся лишь винтиком в хорошо отлаженной машине общества.
Но если трагедия Тавии дана в полутонах, недосказана, приглушена, то в рассказе Болларда «Из лучших побуждений» трагедия обнажена, ибо обнажена жестокость жизни буржуазного общества, жестокость, в которой беспомощен герой, пытающийся изменить ход событий и не могущий этого сделать. Не потому, что ошибся с выстрелом и, вместо того чтобы спасти в прошлом свою возлюбленную, убил ее вторично. Просто одинокий борец за свое счастье не способен исправить мир, и если даже ему удалось установить справедливость в одном мгновении истории, то безжалостная логика социальных условий, рождающих жестокость, отомстит ему, и все пойдет, как прежде.
Понимая это, Пол Андерсон в двух небольших повестях «На страже времен» и «Быть царем» (из цикла «Патруль времени»), которые занимают значительную часть сборника и которые, скорее всего, следует отнести к приключенческому направлению нашей темы, вместо одиночки вводит могучую организацию. Организацию, которая, по замыслу автора, может что-то изменить к лучшему. Но тут же мы сталкиваемся с иной проблемой: а что лучше? И справедлива ли высшая, разумная и размеренная справедливость Патруля?
Пол Андерсон — опытный, популярный писатель, один из тех плодовитых авторов, что умело балансируют между серьезной фантастикой и космической оперой, и потому его читают и те, кто ищет только развлечения, и те, кто хочет задуматься. Можно следить за увлекательным сюжетом повести, когда герой, почти супермен, но не лишенный человеческих чувств, совершает смелые поступки и пускается в рискованные авантюры. Можно глазами заинтересованного читателя следить за судьбой людей, втянутых в перипетии временных перемещений, но можно и задуматься: а вправе ли отдельная человеческая личность противопоставлять свое счастье законам общественного развития? Нам важно, что герой Андерсона все же поднимается на бунт, понимая его безнадежность, и побеждает несмотря ни на что. Особенно важно, что делает это он не для себя, а ради других, и порой вопреки собственным чувствам и интересам. Здесь перед нами не конфликт любви и долга, а скорее конфликт между долгом, навязанным сверху, и долгом личности.
Говоря о путешествиях во времени, мы, естественно, имеем в виду путешествие в прошлое и проникновение в будущее. Характерно, что авторы, представленные в данном сборнике, как, впрочем, и западные фантасты в целом, отдают предпочтение путешествиям в прошлое, включая сюда и полеты из будущего в настоящее. Будущего в изображении современных буржуазных фантастов мы почти не увидим. Тому есть две причины. Первая — будущее чаще всего рисуется им мрачным, бесчеловечным, бездуховным, лишенным перспективы, оно как бы развивает и усугубляет тему «Машины времени». В этом коренное отличие западной фантастики от советской, как в капле воды отражающее различие в убеждениях представителей двух разных социальных систем: мы верим в то, что будущее оптимистично, западные буржуазные писатели чаще всего будущего боятся.
Вторая причина также социально объяснима — она обусловлена ностальгией. Когда окружающая действительность претит и пугает, человеком овладевает эскапизм, желание спрятаться и не видеть того, что происходит вокруг. И здесь западные писатели-фантасты выступают выразителями настроений своего общества: они обращаются к читателю, который хотел бы спрятаться куда угодно от постоянных разговоров об атомной угрозе и перенаселении. Путешествие во времени предоставляет им отличную возможность убежать. В прошлое, в «славное, доброе прошлое», когда воздух был чистым и жизнь подчинялась неспешным законам человеческого общения. Пожалуй, наиболее показателен в этом отношении роман американского писателя Джека Финнея «Меж двух времен». Герой романа делает все возможное, чтобы спрятаться в прошлом, поселиться там, пользоваться допотопными омнибусами и радоваться не загаженным пластиковыми пакетами зеленым лужайкам.
![Пол Андерсон - Патруль времени [сборник]](/uploads/posts/books/116954/116954.jpg)
