Василий Головачев - Черный человек
Дежурный выдал адрес Железовского тотчас же, объяснив, каким путем добраться быстрее всего, но как ни спешила Боянова, встретиться с Шаламовым ей не пришлось.
Дверь открыл хозяин, бледный, державшийся за голову, но чрезвычайно довольный. Увидев Власту, он развел руками, сморщился было, но тут же попытался вернуть свой привычный равнодушно-бесстрастный вид.
– К сожалению, он ушел. Очнулся от фазы «черного», шарахнул по черепу в пси-диапазоне, конечно, и ушел. Я до сих пор в нокдауне. Извините, прошу.
Боянова вошла. Обстановка квартиры Железовского ее не интересовала, но то, что чистота и порядок в комнатах поддерживаются весьма заботливо, хотя и не по-женски, Власта отметила. Чувствовалось, что хозяин аккуратист и любит уют.
Аристарх пригнал из кухни поднос с напитками и орехами, оставил висеть его возле гостьи, видя, что та садиться не собирается.
– Почему он появился у вас?
Железовский коротко пересказал ей содержание беседы с Шаламовым. Математик был возбужден, хотя и старался скрыть свои эмоции.
– А потом он отключился, я имею в виду человеческую часть личности, и телом завладел «черный человек». Зрелище не для слабонервных, надо признаться.
– Как он одет?
– Гол как сокол. – Железовский выдержал паузу, видя растерянность в глазах Бояновой. – Дело в том, что он способен трансформировать тело чуть ли не в любой предмет. Одежду не носит, но кожа обладает свойствами абсолютной мимикрии, так что кажется, будто это костюм.
Сообщение произвело на Боянову впечатление, которое она и не пыталась скрыть.
– Это еще семечки, – продолжал не остывший Железовский. – Если бы вы видели, что было потом! Ко мне Даниил пришел не в своем облике – скопировал какого-то любителя поесть, а когда сознанием завладел маатанин, тело человека начало превращаться в фигуру «черного человека», но до конца не трансформировалось, что-то помешало: то ли человеческие инстинкты восстали, то ли маатанину была не столь важна форма внешней оболочки. Во всяком случае, упырь получился жутковатый: ноги почти исчезли, туловище превратилось в лоснящуюся бугристую тушу, руки наполовину утонули в ней, голова расплылась бугром…
– Не увлекайтесь, – перебила математика Власта, поколебалась немного и села. – Меня больше интересует го дзё Шаламова, а не его внешность.
– Чего? – поперхнулся Железовский.
– Душевное состояние.
– А-а… – Аристарх сбился с мысли, порозовел. – Душевное состояние – разговор особый. От человеческой сущности остался небольшой обломок, Даниил все чаще доверяет «черному» и практически перестал бороться за власть внутри себя. Он мыслит в основном чужими категориями и сообразуется с чужими ценностями. Я кое-какие параметры успел записать, пока длилась фаза «черного», включил диагностер, нацепил на Даниила датчики. Вот запись. – Математик сунул руку в стену и вынул из замаскированной ниши, в которой пряталась панель медицинского диагностера, таблетку кассеты. – Правда, делал это впопыхах, так что за качество записи не ручаюсь.
– Спасибо, – кивнула Боянова. – И что было дальше?
– Дальше вылупившийся монстр голосом Шаламова потребовал подключить его к научной компьютерной сети и не мешать функционированию. Возражать не имело смысла, и для начала я соединил его со своим рабочим компом, так вот он его буквально высосал! То есть Шаламов-маатанин уничтожил память инка! Поскольку мне стало жаль компа, я предложил Шаламову компромисс: я даю ему консорт-линии с информсетью, он отвечает на все мои вопросы. Думал он долго, минуты две, пытался зондировать и внушать, но я героически отбился, и ему пришлось согласиться. И я узнал столько, что волосы до сих пор дыбом.
– И он с вами разговаривал? – недоверчиво проговорила Власта.
– Во-первых, разговор шел в пси-диапазоне, я как-никак интрасенс. – В голосе Железовского проскользнули нотки самодовольства. – Во-вторых, Шаламов в состоянии «черного» мыслит многопланово, то есть как бы пятью-шестью головами сразу, и ему несложно было «одну из голов» сориентировать на беседу-работу со мной.
Боянова мельком взглянула на браслет, высветивший время.
– Продолжайте, но сжато, у меня мало времени. Кстати, как вы думаете, куда он двинулся от вас?
– Могу только догадываться о маршруте. Он ищет Купаву и, вероятнее всего, начнет посещать всех общих знакомых.
– Он еще способен думать о жене? Зачем она ему в таком состоянии?
– Я задал этот вопрос его второму «я», и «черный» ответил: «Она – его оптимальный партнер».
Боянова покачала головой:
– Не очень-то убедительно.
– Что имею, то и дарю. Человек без души – всего лишь биомеханизм, приводимый в движение системой процессов окисления, которые питают энергией компьютеры тела и движители. У Шаламова же еще что-то осталось от души, послеличность, сохранившая привязанность к женщине.
– Хорошо, продолжайте, к дискуссии на подобные темы я не готова. Что интересного он вам сообщил?
– Интересного уйма! От вселенских тайн и масштабов до иероглифов нечеловеческого духа. Вы знаете, что наша Вселенная из-за хаотической инфляции подобна мыльной пене? Мы с вами живем в одном из таких «пузырьков», так называемом метагалактическом домене. Так вот размер нашего домена – десять в степени миллион сантиметров! То есть то, что мы видим в телескопы, – ничтожная часть пузырька-домена. И все же Вершители, невзирая на расстояния, используя уцелевшие реликтовые «суперструны», смогли построить сеть метро, соединяющую большинство доменов! Впечатляет, не правда ли? Не менее удивительной вещью для меня оказалась страсть Даниила к путешествиям. Он успел побывать в тысяче разных миров с разными физическими законами и узнать столько, что у меня до сих пор голова кругом. Чего, например, стоит известие, что человечество – единственная из уцелевших технологических цивилизаций во Вселенной! Да и то только потому, что у него появился шанс поворота к биоцивилизации.
– Я и не знала, что мы вымираем. Что за шанс?
– Интрасенсы.
– Это Даниил… м-м… «черный» вам сообщил или ваш вывод?
– Мой, но он хорошо коррелируется…
Движением ладони Боянова остановила математика.
– Довольно, поговорим о тайнах экзосенса Шаламова позже, а сейчас меня занимают другие проблемы. Кстати, что заставляет его путешествовать? Я имею в виду, что подобная страсть к странствиям не совсем обычная вещь для нас с вами.
Железовский кивнул, с усилием возвращая себе бесстрастный вид.
– Вы правы. Я думаю, это уже влияние «черного». Маатане, насколько нам известно, представляли собой энергоинформационные аккумуляторы, созданные Вершителями для каких-то своих целей, и смысл их жизни состоял в постоянном сборе информации и аккумулировании энергии, вот наш получеловек и включает свою стандартную программу, когда овладевает сознанием. Да и на психике Шаламова сей факт не мог не отразиться.
