Клиффорд Саймак - Игрушка судьбы: Фантастические романы
— Пол Экайер — очень хороший человек, — сказала Джилл.
— Хороший. Да, пожалуй, хороший. Несколько упрямый, правда. Он целиком посвятил себя своим Слушателям.
— Но это его работа, — возразила Джилл, — и он ее делает хорошо.
— Это верно, но порой он будто забывает, ради кого делает эту работу. Он берет на себя больше ответственности, чем на него возложено. Сам процесс работы становится для него главным. Но его Программа — это программа Ватикана. А он порой ведет себя так, будто это его личное дело.
— Ваше преосвященство, к чему вы клоните? Может быть, вас слишком беспокоит случай с Мэри?
Кардинал поднял голову, внимательно посмотрел на Джилл и улыбнулся.
— Мисс, я понимаю ваших ассистентов. Вы, пожалуй, слишком умны, больше, чем нужно.
— Да что вы, — махнула рукой Джилл, — Как раз наоборот, чаще я слишком глупа, когда пытаюсь быть умной.
— Меня беспокоит, — сказал робот, — этот случай со святой. Я не уверен, что нам необходима святая. Она может доставить нам больше хлопот, чем кажется. А что вы думаете об этом, мисс Роберте?
— Я никогда специально не думала об этом. Слышала какие-то разговоры, вот и все.
— Экайер не торопится передавать нам второй кристалл, где записано повторное посещение рая Слушательницей Мэри. У меня такое ощущение, что добровольно он его не отдаст. Я не знаю, что произошло. И думаю, никто не знает. Ходят самые нелепые слухи.
— И наверное, все они далеки от истины.
— Скорее всего. Обычно в слухах мало правды. Но почему Экайер не передал нам этот кристалл?
— Ну, может быть, он слишком занят? У него так много всяких дел. А что, он всегда немедленно передает кристаллы в Ватикан?
— Да нет, не всегда. Обычно он передает их, когда сам пожелает.
— Ну вот видите! Он, наверное, просто сам еще не успел посмотреть.
— Ох, не знаю, — растерянно покачал головой кардинал. — Экайер — близкий друг Теннисона, а Теннисон знаком с Декером.
— Ваше преосвященство, вы говорите так, будто они втроем сговорились против вас. При чем тут Теннисон и Декер? Вот уж кого вам совершенно нечего бояться. Экайер и Теннисон работают на Ватикан. А уж Декер вообще ни при чем.
— Вы могли бы помочь мне.
— Не уверена. А почему вы так думаете?
— Вам все должно быть известно. Вы спите с Теннисоном.
— Стыдно, ваше преосвященство, — возмущенно проговорила Джилл, — Я не знала, что роботы обращают внимание на такие вещи!
— О, в том смысле, в котором вы подумали, нас это нисколько не волнует. Просто Теннисон мог сказать вам об этом.
— А ведь вас, преосвященный, волнует не то, что Мэри могут объявить святой, не так ли? — поинтересовалась Джилл. — Дело в рае, верно? Но если вас это так беспокоит, почему бы вам не отправить туда своих сотрудников — пусть бы они выяснили, что там такое.
— У нас нет координат, и мы не знаем, где его искать.
— А я думаю, что вы боитесь, — уверенно сказала Джилл, — Ваше преосвященство, признайтесь, что боитесь. Даже если бы у вас имелись точные координаты, вы бы побоялись туда отправиться. Вы боитесь того, что можете найти там.
— Дело не в этом, — покачал головой кардинал, — Да, я действительно боюсь, но у страха моего другая причина, гораздо более серьезная. Меня пугает нынешняя ситуация в Ватикане. Столько столетий дела у нас шли хорошо! Были и успехи, и неудачи, были расхождения во мнениях, но никогда до сих пор я ни на йоту не сомневался, что наше учреждение выстоит. Оно казалось мне таким же прочным, как та могучая скала, на которой оно покоится. Но теперь я чувствую, что в недрах несокрушимой твердыни зародились какие-то сдвиги, будто почва стала колебаться под ногами, — не знаю, хорошо ли я передаю свои ощущения, но ясно чувствую предвестье смуты, которая может сокрушить все устройство и принципы, на которых оно основано. Откуда ветер дует, я не знаю, но уверен, что где-то скрывается некий энтузиаст, активный разрушитель устоев, который все время подогревает эту таящуюся, тлеющую смуту, подбрасывает поленья в огонь. Я уже давно понял, что кто-то — тот же смутьян или кто-то другой — потихоньку крадет из сокровищницы наших знаний. Не слишком нагло, не чересчур открыто, а как крошечная мышка, откусывающая потихоньку от головки сыра весом в целую тонну. Не знаю, одно и то же ли это лицо, а если нет, то связаны ли они между собой, — не могу даже догадываться. Знаю одно: Ватикан должен устоять, с нами ничто не должно случиться, и никому не должно быть позволено мешать нам. Слишком многое поставлено на карту.
— Ваше преосвященство, — попыталась успокоить его Джилл, — мне кажется, вы напрасно так волнуетесь. У вас все так хорошо организовано и продумано. Ватикан слишком силен, чтобы кто-то или что-то могло его разрушить.
— Не его, мисс Роберте, не сам Ватикан, но цель, которой он посвятил себя. Давным-давно — вы, вероятно, знаете об этом, поскольку уже довольно глубоко изучили нашу историю, — мы прибыли сюда в поисках истинной веры. Сейчас среди нашей братии можно отыскать таких, кто уверен, что мы от этой цели отказались, что мы предали ее ради технических и философских знаний, не имеющих с верой ничего общего. Я уверен, что те, кто так думает, глубоко заблуждаются. Мое искреннее убеждение состоит в том, что вера, безусловно, связана со знанием — не со всяким знанием, конечно, а с особенным, очень специфичным. Но для того, чтобы достичь такого знания и прийти к единственно верному ответу, нам нужно для начала ответить на множество вопросов. Может быть, порой мы идем по ложному следу, но мы не имеем права пренебрегать и ложными следами — это дает возможность убедиться, что они ведут в тупик, где нет ничего — то есть нет ответа.
— Выходит, ваш взгляд на вещи изменился, — отметила Джилл, — Насколько я смогла понять из изучаемых мной материалов, раньше вера ставилась выше знания.
— Да, в каком-то смысле, в первом приближении, так сказать, — вы правы. Просто мы сами поначалу не понимали, что вера должна быть основана на знании, она не может быть слепой, нельзя без конца повторять неправду в надежде, что от многократного повторения она станет правдой. Нам не нужна ложь. Нам нужны знания.
Кардинал умолк и, глядя на Джилл прямым, немигающим взглядом робота, поднял руку и торжественно очертил в воздухе круг. Джилл догадалась, что этим жестом он изобразил Вселенную, все во времени и пространстве за пределами этой комнаты, где они сидели.
— Где-то там, — сказал он, — есть кто-то или что-то, кто знает ответы на все вопросы. И среди множества ответов есть тот, который мы ищем. Именно его мы обязаны узнать. А может быть, нам нужно узнать все ответы, каждый из них, и они укажут путь к единственно верному. Как бы то ни было, задача наша — поиск ответа. И мы не имеем права отступить, поддаться слабости, соблазниться славой и могуществом. Не важно, сколько на это уйдет времени, но наша задача должна быть выполнена.
