Роман Суржиков - Без помощи вашей
– Неужели? Валери упала на выступлении? Она пострадала?
– Ну, пострадать – так вроде, особо не пострадала… Но что тут началось – вы не представляете! Половина трибун вопит, вторая – смеется. Валери все встать не может, хватается за ушибленное место, а таковым является, извините, задница. Простой люд больше сочувствует, а знать больше потешается. Несколько человек с трибун выбежали помочь бедняжке, и среди них – вот же новость! – сам генерал Алексис. Подхватил ее на руки, потащил куда-то, а она: «Куда вы меня несете? Отпустите немедленно!» Снова конфуз… Словом, миледи, отличная забава вышла: на вельможном балконе еще долго хохотали, все успокоиться не могли.
Экипаж прибыл на площадь, извозчик взял у Миры оплату и сказал напоследок:
– Однако, на самое вкусное вы успели. Как раз начинаются конные лучницы. Завидую вам, миледи!
Мира впервые увидела Великую арену и провела пару минут, запрокинув голову и раскрыв рот. Арена была втрое больше ее родного Стагфорта. Сооружение из белого камня занимало несколько кварталов, выходило порталами на три разных площади, и не было в Фаунтерре такой точки, откуда можно было бы окинуть взглядом всю арену целиком. Мира видела лишь крохотную часть, и даже этот кусочек затенял собою все соседние дома. Но, что самое поразительное, при таких размерах арена вовсе не казалась тяжелой. Белые стены – не сплошные, а составленные из трех ярусов арок – выглядели воздушными и легкими. Здание напоминало облако, которое почему-то прилегло на замелю, но в любой момент способно сорваться и унестись в небеса.
Наконец, справившись с удивлением, девушка поспешила ко входу. Какое-то время ушло на препирательство с охраной. В пользу Миры говорил дорогой наряд, а против – полное отсутствие мест на трибунах.
– Ни одного местечка не осталось, миледи! Даже проходы битком набиты.
Мира сказала, что на трибуну ей не нужно, поскольку она – подруга Южанки Бекки, и хочет увидеть лишь ее выступление, и готова постоять… как называется это место?.. словом, там, откуда на арену выезжают лошади. Это насторожило охрану:
– Миледи, не полагается…
В конце концов, дело решил безотказный аргумент: серебряный кругляш с профилем святой Глории. Миру пропустили и даже показали, куда идти:
– Вот этот коридор, миледи. Идите до конца, потом ступени вниз и ворота – там увидите.
Тот проход, что охранник скромно назвал коридором, больше походил на рельсовый туннель, причем поезд чувствовал бы себя в нем весьма вольготно. Поразительно, что столь огромное пространство было совершенно пустым! О присутствии в здании людей говорил лишь ритмический шум оваций, что океанской волною накатывал сверху – с трибун. Мира поспешила вдоль прохода, боясь пропустить выступление Бекки. Заметила нужные ступени, сбежала вниз, оказалась в другом проходе, почти столь же огромном, но более сумрачном. Увидела в отдалении ворота, сквозь которые лился свет. Видимо, это и был выход на арену – по крайней мере, у ворот собрались люди. Там были и стражники, и слуги, и господа в богатых вельможных нарядах, и девушки в костюмах для верховой езды, державшие под уздцы коней. Мира попыталась найти глазам Бекку, но не увидела. Возможно, время для выступления южанки еще не пришло… Зато взгляд наткнулася на другое знакомое лицо. Валери Грейсенд в белом наряде, как и говорил извозчик.
Маркиза не собиралась выезжать на арену. Она держалась в стороне от толпы, в тени опорной арки. Почему она здесь, а не на трибунах?.. Проходя мимо Валери, Мира получила ответ: лицо маркизы было заплакано, она не хотела показываться на глаза зрителям.
– Леди Глория! – вдруг воскликнула Валери и двинулась навстречу Мире. – Позвольте сказать вам пару слов.
Молодая маркиза была последней, с кем Мира хотела бы поговорить. О чем?.. Ради вас, леди Валери, был убит мой отец. Но и я не осталась в долгу – скоро вы станете сиротой… Правда слишком вопиюща, чтобы спокойно вести светские беседы.
Однако отказать маркизе Мира не смогла. Так приговоренному не отказывают в последнем слове перед казнью.
– Леди Валери, я к вашим…
– Скажите-ка, леди Глория, – с полуслова перебила Валери, – почему все так складывается?
На лице маркизы лежала маска озлобленной печали: выпяченные от обиды губы, красные глаза, вздернутый с вызовом подбородок. Она узнала о том, что должно случиться?! Нет, ерунда: тогда она не тратила бы время на плач и болтовню, а бежала прочь из Фаунтерры!
– Что вы имеете в виду, миледи?
– Вас, – тоном обвинения бросила Валери. – Я говорю о вас, леди Глория Сибил Дорина.
– Простите, я по-прежнему не понимаю…
– Почему холодные и равнодушные, как вы, всегда получают все?!
Мира опешила.
– Я?.. Миледи, не ошиблись ли вы?.. Меня зовут Глория Нортвуд…
– Та самая Глория Нортвуд, что прибыла в столицу два месяца назад! В мае вас никто не знал, а над вашей матушкой потешался весь двор… но в июне владыка уже отдает вам первый танец на балу! Потом вы играете с ним в стратемы, а теперь для вас выделено место на императорском балконе, в трех шагах от Адриана! Чем вы заслужили все это?!
Секрет прост, – подумала Мира, – нужно всего лишь не быть дурой. Неожиданно для себя она ощутила жалость к Валери. Девушка выглядела несчастной: губы дрожали, огромные глаза блестели от влаги. Заговорщица или нет, в эту минуту она страдала.
Странная штука, абсурд: Мире захотелось утешить ее.
– Леди Валери, не принимайте близко к сердцу! Мой взлет – причуда удачи, не моя заслуга. Мы с матушкой предупредили владыку об опасности переворота. Адриан всего лишь выказал признательность, не больше того!
Упоминание переворота нисколько не взволновало Валери, а вот при словах «всего лишь признательность» она зло всхлипнула.
– Ошибаетесь, Глория. Не один только владыка! Вас любят все: лошадница, его светлость, Лис Алексис, даже шут! С кем ни поговори, любой упомянет! «А вы знакомы с Глорией Нортвуд? Ах, это истинная аристократка! Удивительная девушка!» Что в вас удивительного, скажите мне?
– Эээ… веснушки на щеках? Так я и думала: нужно почаще наносить пудру.
– Я скажу, что в вас особенного, леди Глория, – маркиза набрала воздуху и выпалила с гневом: – Вы равнодушны и холодны. Вас никто не беспокоит! Вы как будто стоите в стороне, особняком! Люди волнуют вас не больше, чем дворовые кошки!
– Неужели?! – Мира почувствовала, как брови поползли на лоб.
– Вы еще смеете удивляться?! – Валери задохнулась от возмущения. – Адриан звал вас на танец, и вы поколебались, соглашаться ли! Адриан пригласил вас сыграть с ним в стратемы! А сейчас, на балконе, он дважды спрашивал о вашем здоровье. Дважды, леди Глория! Другая бы на вашем месте сияла от счастья, а вам будто все равно! Вы холодны, леди Глория, и за это все вас любят! Почему так, скажите? Научите и меня быть равнодушной! Даже чертова Аланис не умеет, как вы… Она раздражается, насмехается, презирает, а вы – будто не здесь находитесь! Только вы и Северная Принцесса – больше никто так не умеет!
Мира усмехнулась:
– Это неправда. Я хохотала на балу, словно дурочка, и не раз. Кстати, Северная Принцесса тоже.
Она милосердно не стала упоминать, кто был причиной всеобщего веселья на балу.
– Даже когда смеетесь, вы – все равно ледышка. Смеющийся кристаллик льда! Хотела бы я так уметь!
– Знаете, миледи, это звучит несколько оскорбительно, – сказала Мира.
– Видите: вы даже оскорбляетесь хладнокровно… – уныло буркнула Валери.
Мира отметила, что в этом маркиза права. Мира не ощутила ни капли обиды, слушая гневные речи Валери. Было бы глупо принять их близко к сердцу. А вот удивление все росло. Валери ведет себя так, будто страдает от безнадежной любви и мучительно ревнует. Какой поразительный нонсенс! Если сработает план Лабелина, то Валери сделается вдовой императора. Если сработает план Миры, то бедная маркиза осиротеет в ближайшие дни. Но Валери, не ведая ни того, ни другого, плачет о неразделенной любви. Кажется, она – пришелица из прошлого! Будто она все еще на том памятном балу!
– Отчего молчите? – требовательно воззвала маркиза Грейсенд.
Вдруг Миру накрыла волна сочувствия – ненужного, неуместного и лицемерного. Ранить одной рукой, гладить другой…
– Леди Валери… – Мира запнулась, растерявшись. Что сказать?
– Наверное, это ваш хваленый пансион Святой Елены, – заговорила маркиза. – Лучшая школа невест – еще бы! Девиц превращают в надменных ледышек! Все выпускницы – Аланис, Иона, вы… все под стать друг другу! Зачем вам вообще нужны мужья?! Вы так любите самих себя, кто еще требуется для счастья?!
В иное время Мира оскорбилась бы последним словам, хотя приняла бы за комплимент то, что ее поставили в ряд с двумя красивейшими леди Империи. Но сейчас хотелось одного: скорее закончить этот разговор.
