Тэд Уильямс - Город золотых теней
Он повернулся к ней. Его глаза покраснели от слез. Рот искривился от обиды.
— Я буду паинькой, девочка. Да и что здесь может натворить такой спокойный человек, как я? А ты… Эта штука тебя не погубит? Мне бы не хотелось, чтобы она зажарила твои мозги или сделала какую-нибудь гадость с телом. И потом не говори, что я тебя не предупреждал!
Рени знала, что этими словами он хотел сказать, как сильно любит ее.
— Я постараюсь, чтобы мои мозги остались целыми. Честное слово, папа, постараюсь.
— Эх, хотелось бы мне, чтобы кто-то из нас имел медицинскую подготовку. — Рени с отвращением осмотрела канюлю, прикрепленную к ее руке тонкой латексной мембраной. — Я не доверяю справочникам — особенно военным медицинским.
Джереми пожал плечами, накладывая такое же устройство на тонкую руку Ксаббу.
— Не так уж все и трудно. Однажды моя мать попала в аварию, и у нее была рана, которую требовалось дренировать. Так я справился с этим сам.
— Все будет хорошо, Рени, — сказал Ксаббу. — По-моему, вы учли любую возможность.
— Надеюсь, что так. Но ведь всегда что-то упускаешь из виду.
Она осторожно погрузилась в гель. Как только он покрыл ее, Рени сняла нижнее белье и бросила его через край резервуара. Она сомневалась, что Джереми заинтересуется ее голым телом. А отец, не желая наблюдать за герметизацией саркофагов, ушел на кухню проверять припасы. Тем не менее она смущалась своей наготы в присутствии друзей. Ксаббу, не имея подобных предрассудков, сидел без одежды на краю резервуара и невозмутимо ждал, пока Джереми закончит последние приготовления.
Рени подсоединила трубку к шунту на руке, затем, подавив дрожь от неприятного прикосновения инструментов к телу, закрепила уринальный катетер и толстый фекальный шланг. На щепетильную брезгливость не оставалось времени. Ей приходилось думать о себе как о солдате, уходящем в тыл врага. Она должна была выполнить задание — все остальное стало второстепенным.
В двенадцатый раз проверив пункты регламентного списка, Рени убедилась в том, что все сделано, как надо. Остальные настройки должны были выполнить В-капсула и плазмообразный гель. Она надела маску и подала знак Джереми. Тот подключил подачу кислорода. Почувствовав в подгубнике прохладную струю воздуха, Рени погрузилась в активную жидкость.
Она парила в темноте и невесомости, ожидая, когда Джереми запустит в действие компьютерную систему. Казалось, это длилось целую вечность. Она даже решила, что у Ксаббу возникли какие-то проблемы с оснасткой. А что, если его программная оболочка окажется несовершенной и ей придется отправиться в сеть в одиночку? Осознав глубину своего отчаяния при этой мысли, Рени ужаснулась. Она стала зависимой от Ксаббу, от его потрясающего спокойствия и огромной рассудительности. И как бы ей ни хотелось оставаться свободной, это не меняло факта ее зависимости.
— Рени? — Голос Джереми в наушниках звучал немного странно. — Все нормально?
— У меня — да. Чего мы ждем?
— Ничего. Значит, ты готова? — После долгого молчания она решила, что Джереми прервал разговор. — Удачи тебе, Рени. Узнай, кто сделал это с доктором.
— Мы будем стараться изо всех сил.
Внезапно ее окружило серое пространство — море статического «ничто» без поверхности и дна.
— Ксаббу? Ты меня слышишь?
— Я здесь. Мы не имеем тел, Рени.
— Пока не имеем. Сначала мы должны войти в контакт с Сагаром Сингхом.
Она вызвала операционную систему подземной базы, и перед ней появилась типичная контрольная панель, заполненная обзорными окнами, имитацией кнопок и тумблеров. Рени набрала код информационного канала, который им прислала Мартина. Контрольная панель замигала функциональными сообщениями и вдруг исчезла вместе с серым фоном, словно проглоченная чернотой. Через несколько секунд рядом с ней послышался знакомый голос француженки:
— Рени?
— Да, это я. Ксаббу, ты где?
— Я тоже здесь.
— Мы здесь, Мартина. Почему нет визуальных образов?
Ей ответил хриплый голос Сингха:
— А потому, что у меня не было времени и желания забавлять вас веселыми картинками. Скоро у тебя будет столько образов, что шары на лоб полезут — если, конечно, мы прорвемся в систему.
— Тем не менее вам нужно набрать кое-какие стандарты для ваших образных форм, — сказала Мартина. — Мсье Сингх говорит, что многие узлы этой сети автоматически достраивают симы тех, кто входит в Иноземье, поэтому вы можете выбрать для себя что-нибудь простое и удобное…
— И не слишком приметное, — добавил Сингх.
— Как нам это сделать? В чьей системе мы сейчас находимся?
Мартина промолчала, но из темноты к Рени выплыл светлый голографический куб, снабженный стандартными манипуляторами виртуальной реальности. Она приступила к созданию сима.
— Поторопитесь! — рявкнул Сингх. — Через пятнадцать минут я раскрою окно, и к тому времени вы должны быть уже готовы.
Рени задумалась. Старый хакер полагал, что сеть Иноземья служила игровой площадкой для богатых и влиятельных пользователей ВР. Если она сделает простой и невыразительный сим, он будет привлекать к себе подозрительные взгляды. Значит, ей следовало побаловать себя и создать что-то действительно красивое.
У нее мелькнула мысль о воплощении в образе мужчины. За последние два тысячелетия отношения между полами почти не менялись, и, насколько она знала, большинство мужчин имело о женщинах невысокое мнение. Но, с другой стороны, это было вполне разумной причиной для того, чтобы не претендовать на их самовлюбленный пол. Увидев перед собой довольно среднюю африканку, любой мультимиллионер, запрограммированный на общее мнение, не сочтет ее достойным противником. А недооценка соперника не раз приводила к поражениям. Значит, ей надо оставаться самой собой.
— Прошлой ночью я видел сон. — Бестелесный голос Ксаббу напугал ее. — Очень странный сон о Деде Богомоле и Всепожирателе.
— Извини, но я тебя не понимаю.
Рени выбрала базовый женский сим, и тот появился в кубе, как скульптура из проволоки.
— В основе сна лежит история, которую я узнал еще в детстве. Это очень важная история для моих соплеменников.
Рени нахмурилась, пытаясь сосредоточиться на прорисовке сима. Она наделила фигурку темной кожей и коротко остриженными волосами, потом удлинила ее до своих пропорций и немного подправила маленькую девичью грудь.
— А ты можешь рассказать мне ее позже, Ксаббу? Я делаю сим. Разве ты не занимаешься тем же самым?
— Вот поэтому сон и кажется мне таким важным. Дед Богомол говорил со мной во сне — представляете, Рени, сам Дед Богомол! Он сказал: «Пришло время всем Первым людям объединиться друг с другом». Но простите меня, Рени. Я, наверное, мешаю вашей работе. Спешу оставить вас в покое.
