Айзек Азимов - Я, робот
— Нет, — коротко ответил Ласло.
— А вы, доктор Линн?
— Тоже нет.
Брекенридж спросил:
— За последние двадцать пять лет кто-нибудь из специалистов по роботике приезжал с той стороны? — Вопрос он задавал уверенно. Знал ответ.
На несколько секунд повисло тяжелое молчание. Лицо Ласло приняло беспокойное выражение. Он сказал:
— Кстати, Они уже давно не проводят конференции по роботике.
— Двадцать пять лет, — сказал Брекенридж. — Разве не интересно?
— Возможно, — неохотно согласился Ласло. — Но меня беспокоит кое-что еще. Никто из Них не приезжал на Наши конференции по роботике. Не могу припомнить ни одного случая.
— Их приглашали? — спросил Брекенридж.
Линн, удивленный и встревоженный, вмешался:
— Конечно.
Брекенридж спросил:
— А от других конференций, которые Мы проводим, Они тоже отказываются?
— Не знаю, — ответил Ласло. Теперь он расхаживал по кабинету. — Ничего такого не слышал. А вы, шеф?
— Нет, — сказал Линн.
Брекенридж заметил:
— Похоже, Они не хотят отвечать на такие приглашения. Или боятся, что кто-нибудь из Их людей скажет слишком много.
Да, кажется, так. Линн с ощущением беспомощности почувствовал, что сведения службы безопасности все же истинны.
Чем иным объяснить прекращение всех контактов в области роботики? Многие годы, начиная со времен Эйзенхауэра и Хрущева, существовал двусторонний плодотворный обмен исследованиями. Для этого было множество оснований: честное признание сверхнационального характера науки; стремление к дружбе, которое невозможно уничтожить у всех людей; стремление сопоставить свой слегка застоявшийся взгляд с другим, более свежим взглядом со стороны.
Правительства были заинтересованы в этом. Всегда считалось, что, узнавая как можно больше и говоря как можно меньше, есть возможность получить преимущество.
Но не в роботике. Не в этой области.
Из таких небольших сопоставлений складывается убежденность. Ведь все это они знали. Линн мрачно подумал: «Мы были слишком самодовольны».
Поскольку противоположная сторона ничего внешне не делала в области роботики, так приятно было самодовольно верить в свое преимущество. Почему ему не пришло в голову, что противоположная сторона получила козырные карты и ждет только удобного случая?
Ласло потрясенно спросил:
— Что же нам делать? — Очевидно, ему пришли в голову те же мысли.
— Делать? — повторил Линн. Трудно размышлять, когда охватывает ужас. Ужас при мысли, что где-то в Соединенных Штатах находятся десять гуманоидных роботов, и у каждого часть бомбы ПП.
ПП! Самый большой ужас атомной эры. ПП! Полное превращение вещества! Солнце больше не подходящий синоним. Полное превращение вещества делает солнце дешевой свечкой.
Десять гуманоидов, в отдельности каждый абсолютно безвреден, но, собравшись вместе, они создают критическую массу и…
Линн тяжело встал, темные мешки под глазами, обычно придававшие его лицу выражение тяжелого предчувствия, стали еще заметнее.
— Нам нужно разработать метод отличения гуманоидов от людей, а потом отыскать этих гуманоидов.
— Как быстро? — спросил Ласло.
— Не позже чем за пять минут до того, как они соберутся вместе, — ответил Линн, — а я не знаю, когда это будет.
Брекенридж кивнул.
— Я рад, что вы теперь с нами, сэр. Я отвезу вас в Вашингтон на совещание.
Линн приподнял брови.
— Хорошо.
Он подумал, что если бы сомневался еще какое-то время, его просто сменили бы. Может, уже сейчас новый глава бюро роботики проводит совещания в Вашингтоне. И ему вдруг искренне захотелось, чтобы так и было.
Присутствовали первый помощник президента, министр по делам науки, начальник службы безопасности, сам Линн и Брекенридж. Впятером сидели они за столом в подземелье одной из крепостей вблизи Вашингтона.
Помощник президента Джеффрис, внушительный человек, красивый красотой белоснежной шевелюры и впечатляющих челюстей, надежный, умный, ненавязчивый и вежливый, как и подобает помощнику президента.
Он резко сказал:
— Насколько я понимаю, перед нами три вопроса. Первое. Когда эти гуманоиды соберутся? Второе. Где они соберутся? И третье. Как нам помешать им собраться?
Министр науки Эмберли кивнул. До своего назначения он был деканом инженерного факультета Северо-Западного университета. Это худой человек с острыми чертами лица. Указательным пальцем он медленно чертил на столе круги.
— Относительно того, когда они соберутся, — заметил он, — я считаю, что это будет еще не сейчас.
— Почему? — спросил Линн.
— Они уже не меньше месяца в Штатах. Так утверждает служба безопасности.
Линн автоматически взглянул на Брекенриджа, и начальник службы безопасности Макалистер перехватил этот взгляд. Макалистер сказал:
— Информация надежная. Пусть Брекенридж не кажется вам слишком юным, Линн. Поэтому в частности он для нас и ценен. На самом деле ему тридцать четыре года, и он уже десять лет у нас на службе. Он почти год провел в Москве, и без него эта ужасная опасность так и не стала бы нам известна. А благодаря ему мы все знаем в подробностях.
— Но не в самых важных, — заметил Линн.
Макалистер холодно улыбнулся. Публике были хорошо известны его тяжелый подбородок и близко посаженные глаза, но больше почти ничего. Он сказал:
— В конечном счете мы все всего лишь люди, доктор Линн. Агент Брекенридж проделал отличную работу.
Вмешался помощник президента Джеффрис.
— Допустим, у нас имеется некоторое время. Если бы были необходимы немедленные действия, они бы уже были предприняты. Похоже, они ждут какого-то определенного срока. Если мы узнаем место, может, станет очевидным и время.
— Если они собираются использовать ПП, то захотят причинить нам максимальный ущерб. Кажется, целью будет большой город. Во всяком случае большой мегаполис — единственная достойная бомбы ПП цель. Мне кажется, у нас четыре возможности: Вашингтон, административный центр; Нью-Йорк, финансовый центр; Детройт и Питсбург как главные промышленные центры.
Макалистер сказал:
— Я за Нью-Йорк. Администрация и промышленность децентрализованы, и уничтожение одного города не помешает нанести ответный удар.
— Тогда почему же Нью-Йорк? — спросил министр науки Эмберли, может, чуть резче, чем намеревался. — Финансы тоже децентрализованы.
— Вопрос морали. Может быть, они хотят уничтожить нашу волю к сопротивлению, заставить сдаться после ужаса первого удара. Больше всего людей погибнет в Нью-Йорке…
![Айзек Азимов - Робот, который видел сны [Сны роботов]](/uploads/posts/books/56487/56487.jpg)
