Стивен Бакстер - Эволюция
Алиса положила руку на плечо Джоан.
— И всё же это то самое, чему была посвящена вся твоя жизнь, но ты просто никогда не знала об этом раньше.
— Да.
Послышался телефонный звонок. Алиса вытащила из кармана мобильник. Её лицо осветилось яркими изображениями и вспышками от их движения.
Космический костюм пробормотал, обращаясь к Джоан:
— Мы приближаемся к больнице. Не стоит бояться. У них есть безопасный пристроенный въезд.
Джоан взяла ребёнка на руки.
— Ну, Люси, ты только что прошла по одному длинному тёмному тоннелю, и теперь собираешься войти ещё в один.
Космический костюм нерешительно переспросил:
— Люси?
— Какое же имя лучше всего подходит девочке-примату?
Алиса расплылась в улыбке.
— Джоан, ты не единственный свежеиспечённый родитель.
— Хм?
— Робот-рабочий Яна Моугана на Марсе сумел создать полностью работоспособную точную копию самого себя. Ему удалось самовоспроизвестись. Судя по тону этого текста, он очень счастлив.
— Он, что — скинул тебе это текстом?
— Ты же знаешь парней вроде него. Весь остальной мир может провалиться ко всем чертям, пока их новейший прибамбас делает то, для чего предназначен. Ах, да. Боевики Четвёртого Мира убили химерического питека Элисон Скотт. Полагаю, они подумали, что она была омерзительна. Интересно, что подумала она сама.
— Могу предположить, что ей хотелось всего лишь оказаться в безопасности, как и всем нам.
Джоан разглядывала своего нового ребёнка. Один мир начался всего лишь несколько мгновений назад, тогда как другой подходил к концу.
— А ведь мы были так близко, верно, Алиса? Конференция, манифест. Это могло бы сработать, правда?
— Да, я тоже так думаю.
— Просто нам не хватило времени, вот и всё.
— Да. И ещё удачи. Но мы должны надеяться, Джоан.
— Да. Надеяться нужно всегда.
Машина скорой помощи с грохотом остановилась. Двери со стуком распахнулись, и внутрь проник более прохладный воздух. Вокруг столпилось ещё больше космических костюмов, оттесняя Алису с дороги и желая забрать Джоан на носилках. Они попробовали взять у неё ребёнка, но она не позволила им.
Геологи давно уже знали, что на Земле подошёл срок крупной вулканической катастрофы.
Извержение Рабаула в 2031 году не было худшим в истории человечества — даже не было самым худшим за всю историческую эпоху. Тем не менее, Рабаул был гораздо серьёзнее, чем извержение Пинатубо на Филиппинах в 1991 году, которое остудило Землю на пол-градуса. Он был серьёзнее, чем взрыв Тамборы в Индонезии в 1815 году, который вызвал «год без лета» в Америке и в Европе. Рабаул был крупнейшей вулканической катастрофой, начиная с шестого века н. э., и одним из самых крупных за предыдущие пятьдесят тысяч лет. Рабаул внушал уважение.
Изменения климата не всегда были плавными и пропорциональными причинам, вызвавшим их. Земля была склонна к внезапным и решительным изменениям в климате и экологии, скачком переходя из одного устойчивого состояния в другое. Даже последствия небольших воздействий могли многократно усиливаться.
Рабаул был таким воздействием. Но оно не собиралось быть маленьким.
Но в действительности проблема заключалась не в Рабауле. Вулкан был лишь той самой последней соломинкой. В любом случае, ситуация накалилась до предела из-за необычайно быстрого роста численности людей. Это даже нельзя было считать плохим стечением обстоятельств. Если бы не было Рабаула, был бы другой вулкан, землетрясение, астероид или какая-то другая проклятая штуковина.
Но, когда природные системы планеты разрушились, люди, в конце концов, поняли, что они, несмотря ни на что, всё ещё оставались всего лишь животными, существующими в рамках экосистемы; и когда она умерла, они ушли вслед за нею.
Тем временем маленькие роботы на Марсе продолжали работать. Они терпеливо превращали тусклый солнечный свет, красную пыль и углекислый газ из воздуха в небольшие фабрики, которые, в свою очередь, производили копии самих роботов с суставчатыми ногами, панцирями из солнечных батарей и маленькими кремниевыми мозгами.
Роботы передавали новости о своих деяниях своим изготовителям на Земле. Им не приходило никакого ответа. Но они продолжали работать, несмотря ни на что.
Под выжженным оранжевым небом Марса их поколения сменялись быстро.
Конечно, никакая репликация, ни биологическая, ни механическая, не могла вечно быть точной. Некоторые варианты работали лучше, чем другие. На самом деле роботы были запрограммированы на обучение — чтобы сохранять то, что работало, и устранять то, что не работало. Более слабые из них исчезали. Более сильные выживали и передавали изменения в своей конструкции следующему металлическому поколению.
Так начали работать изменчивость и отбор.
Роботы всё продолжали и продолжали трудиться, пока древнее морское дно и каньоны не заблестели, вымощенные металлическими панцирями, напоминающими насекомых.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Потомки
ГЛАВА 17 Длинная тень
Место и время неизвестны
I
Пробуждение от холодного сна совершенно не было похоже на нормальное пробуждение, когда лежишь в своей кровати, а у тебя под боком лежит жена. Это скорее напоминало всплытие с глубины в резервуаре, заполненном какой-то липкой и притупляющей восприятие жидкостью.
Но вот в темноте появился просвет, расширяющийся круг света, в центре которого было расплывчатое лицо. Лицо принадлежало Ахмеду, сплоту — старшему пилоту — а не командиру. Для Снежка это было первым признаком того, что что-то пошло не так.
Ахмед повторял:
— В порядке? С тобой всё в порядке?
Перед тем, как подвергнуться инъекциям, Снежок отрепетировал, как он собирался ответить на просьбу проснуться. Он улыбнулся и поднял средний палец правой руки.
— Любая посадка, с которой можешь уйти сам — удачная.
Его голос был скрежещущим, а рот — сухим, как в пустыне.
— Ты ещё не ходишь, хитрая задница, — мрачно сказал Ахмед.
— Где Лающий?
Роберт Мадд, благословлённый одним из самых неоригинальных прозвищ в Королевских Военно-Морских Силах, был командиром их группы.
— Потом, — сказал Ахмед. Он отошёл, позволяя Снежку оглядеть металлические стены Ямы. Он бросил упаковку сухого пайка на кровать.
— Выбирайся оттуда. Помоги мне с другими.
Снежок — Роберт Уэйн Сноу, возраст 31 год — был лейтенантом Британского Королевского Флота, который, по крайней мере, привил ему склонность выполнять странные приказы. Поэтому он приложил некоторые усилия, чтобы сесть.
