Райдо Витич - Игры с призраком. Кон третий.
Анжина быстро поняла, отчего мальчики милы с ней и приветливы. Их заинтересованность сквозила в каждом взгляде, в каждом слове. Они были заодно с Герханом.
Она усиленно тренировалась, поддерживая форму, понимая, что период лояльности и затишья недолог и скоро придется открыто сказать нет, а значит, нужно быть готовой к любым поворотам событий, любым поступкам со стороны `друзей' — от прессинга до клеветы, от угроз до лживых посулов. Она искала выход из создавшегося положения и пеняла мысленно Ричарду, что он не распознал среди своих слуг врагов, просила скорей вернуться. Ее ужасала мысль, что он доверяет этим людям, не видит их истинного лица, и загоняет себя в ловушку, подвергая опасности детей. Месть, обиды, даже войны — она могла понять и как-то переварить, но когда затевались мало подлые игры, так еще в них вмешивали ни в чем неповинных, еще по сути ничего не видевших в жизни детей, выводила ее из себя. Да, пожалуй, порой она даже злилась на глупого папашу, что улетел по каким-то очень важным делам и не озаботился безопасностью семьи и дома.
Анжина очень боялась, что не сможет предотвратить беду. И как можно это сделать, если она мало ничего не помнит, так еще фактически полностью изолирована. Герхан, Микс, Ферроу, и еще двое были занесены ею в черный список недругов Ричарда, угрожающих его детям. Но был ли еще кто-то на стороне этой пятерки, знал ли кто об их планах — она понятия не имела.
Когда появился Герхан со знакомой папочкой в руке, она мило улыбнулась ему и с готовностью надавила на квадрат сенсорного опознавателя под дарственной, ногтем, а вместо подписи… поставила крестик.
— Что это? — в миг потерял добродушную улыбку мужчина. Взгляд стал злым и колючим.
— Автограф: здесь была я, — изобразила дурочку.
Герхан посмотрел на нее так, будто решал, какой смертной казни ее предать. Чтоб убедить его в том, что он не прав, она действительно всего лишь дурочка, и тем выиграть еще час, а может два или сутки, Анжина изобразила удивление и раскаянье.
— Что-то не правильно? Нужно было звездочку нарисовать или другой знак? Ты бы предупредил, я же не знаю тонкостей. С памятью проблемы, и с головой, в принципе…
Мужчина развернулся и вышел.
Анжина ждала его весь день, но он пришел лишь через двое суток, из чего она сделала вывод, что сообщников у него немного, и отпечатать новый документ, поставить новый именной стикер королевского дома стоило ему серьезных усилий.
— Вот! — сунул папку в руку женщины и навис над ней, выставив перед носом образец подписи. — Сможешь?
— Конечно, — заверила, хлопнув ресницами: не сомневайся! — Сейчас.
Смело взялась изображать копию подписи, и даже язык высунула от усердия — видишь, как стараюсь! А что руки трясутся и меткости никакой, так что возьмешь с убогой?
Герхан увидев автограф похожий то ли на птичью лапу, то ли на иероглиф, от души дал ей подзатыльник и злобно зашипел:
— Что это за закорючка?!
Женщина расстроено всхлипнула, изобразив искреннее раскаянье:
— Опять ерунда? — и развела руками. — А что с клона возьмешь?
Вот тут мужчина больше не стал изображать из себя героя-спасителя, добрейшего и порядочнейшего человека. Он с разворота решил ударить смирно стоящую Анжину, но та как бы невзначай в тот же момент взмахнула рукой и чуть пригнулась. Папка просвистела над ее головой, Герхан же получив в точки подмышкой и в грудину, согнулся и отлетел к креслу.
— Ой! Что с вами? Инфлюэнца? Дисскоординация? Отдыхать вам надо, господин соглядатай, а то ведь себя не бережете о службе трону радея, — пропела, изобразив искреннюю заботу на лице.
Мужчина с рыком вскочил и рванул к ней, но получил подножку и удар в спину, что придал ускорение его полету. Он проехал по паркету и впечатался головой в столик.
— Ай, ай, к врачу бы вам надо.
Герхан повернулся к ней и уставился ненавидящими глазами. Взгляд Анжины был не менее ласков и за пару секунд оба поняли, что перемирия не будет и быть не может.
— Сгною, тварь! — процедил мужчина вставая.
Анжина кивнула, не спуская с него презрительного взгляда:
— Это дело нехитрое и дураку по плечу. Тебе в самый раз… Ты меня за кого принял-то? За себе подобную? Детей тебе, подпись. С тебя моей жизни хватит, ею смотри не подавись.
— Ты пожалеешь, — прошипел, глядя в упор непримиримо и угрожающе, но и шагу не сделал, не то, что попытки напасть.
— Жалеют, когда есть о чем, а у меня ничего нет, кроме жизни и тех принципов, что тебе не понять.
— Ты как была сукой, так и осталась. Но я знаю, как с тобой справиться, — изогнул губы в усмешке. Развернулся и вышел.
Анжина сжала кулаки, понимая, что сейчас попадет под пресс, и мысленно попросила Ричарда вернуться поскорей. Она-то выдержит, и протянет время, сколько сможет, но удастся ли ей не только удержать предателей, выявить всех, кто против короля, но и обезопасить наследников? Ох, не факт…
В залу ввалились трое с красноречивыми взглядами и ясными намерениями. Герхан же, благоразумно застыл в дверях, позади компании. Анжина спокойно стояла и ждала их приближения. А вот нападения ждать не стала: прыгнула с места и впечатала ступни в грудь двоих, отравляя приспешников Герхана к хозяину, и почти достала Микса ребром ладони, метясь ему в переносицу со всей силы, но тот пригнулся и, выставив шокер, дал разряд в грудину женщины.
Этого она не ожидала, хотя могла бы понять, что честного боя не будет — не те бойцы, не те цели.
Она с грохотом свалилась на пол и забилась в судорогах от боли — мышцы судорожно сжались, скрючивая тело, разряд прошел по каждой клетке, по каждому органу. Анжине показалось, что она ослепла, оглохла, и забыла, как дышать. И не поняла, не почувствовала, как ей заломили руки за спину, сцепили магнитными браслетами, связали ноги и вытащили из залы.
Она начала приходить в себя в коридоре, замотала головой и хотела закричать и взбрыкнуть, но из горла раздался лишь хрип, а тело еще не слушалось. Ее бросили на пол пустой, небольшой комнатки и сорвали злость от души попинав.
Глава 7
Пит засмеялся, увидев Криса в льняной длинной рубахе мешком висящей на его худощавой фигуре, с мечом волочащемуся по полу, в руке. Вид у графа был угрюмый и зело недовольный. Оно понятно, сменить привычные элегантные костюмы и шелковые рубашки на древнее убожество было подвигом для него, но переживет он его или нет, граф еще не знал — в раздумьях находился.
— Чего ржешь? — буркнул, надувшись на друга.
— Это местные лошади ржать будут, когда тебя увидят. И шарахаться! — хохотнул Пит.
