Андрей Акаемов - Сказание о Великом Рыцаре Легком и Его Крутобедрой Подруге и Соратнике Сереге
— Да, — сказал Легкий, — пока В государственной сокровищнице.
— А этот из чего? — спросил Сергей.
— Серебро, — ответил Легкий, — Выглядит почти так же. Но того блеска, конечно, нет.
— А как ты для него отверстие сделал?
— А оно и не делается. Его можно вставить куда угодно. Там, правда, есть немножко загнутое ушко, за которое его надо вытаскивать.
— А тебе не предлагали этот меч продать? — спросил Серега.
— Да только и делают, что предлагают. Последняя цена, по-моему, была два золотых.
— А то, что этот меч не этот меч, кто знает?
— Да только я и Серак. Ну может еще император.
— А дядя императора знает? — спросил Сергей.
— Ему положено знать, — сказал Легкий, — Но, по-моему, он ничем кроме пива не интересуется.
— Ладно, — сказал Сергей, — С какого места рассказывать?
— то твой интерес рассказать побольше и почеснее, — сказала Влада -
Ну что тут говорить, — сказал Сергей, — То, что у Кискинтина творятся какие-то темные ворки, это, по-моему, и пьяному ежику понятно. Короче, была там у нас одна структура — Ну крышевали они там всяких ко-пиратов. Сначала они пытались с Кискентином сами разобраться. И, знаете, какая-то чертовщина у них началась. Какие-то дурацкие рэндомы, в которые поверить трудно, а организовать невозможно. Вот они и послали одного пипла разобраться с этой ситуэйшиной. Мэн поротатил, поротатил и быстро так помер. Какая-то там сердечная недостаточность. Причем, пипл то тупой, а недостаточность острая. Сам понимаешь, поверить в такое сочетание затруднительно. Так че ты думаешь? Хватило у них ума с бригадой прийти разбираться. Так на них тряпка упала, которая на потолке висела. А этот Константин им и говорит: "Или вы, добры мододцы, по добру по здорову убираетесь, или я вас всех в блу цвет покрашу и голыми на главную с лозунгами и жирнолюгами отвезу". Ну поторговались, поторговались, короче, дали слово, залог оставили и ко мне на ко мне на консарлинг. А я тогда шибко умный мэн был. Это сейчас я дурак дураком набрался там у всяких. А тогда ума хватало даже дураком прикидываться. Короче, набрал я самых крутых идиотов, каких только мог. Один был, кстати, такой дурак, что сам на рожон полез. Ну что с ним было, вы, наверное, знаете. Но кое-какую информацию он раздобыл.
Конфетки у вашего Киськина в сейфе отравленные. Семь отравленных, а две нормал. И заметь, ну никак не пролаблены. Так что ты, Легкий, здорово рисковал, когда он тебя конфетками угощал.
— Это экзамен какой-то фиопский на колдунов. — сказала Влада.
— А что-то он на африкана не очень то и похож, — сказал Сергей, — Впрочем Чукчи тоже так делают. Ну, значит, дальше. Тут я уж из своих самых гнилых, узеров выбрал что и на гамеске на бутоны не лягут и эмульнул что вроде как от меня самый шорох идет, ну и Володика мягко так и ненавязчиво спозиционировал. Но на пуг его взять не удалось. То ли он понял, что прикол, то ли просто не успел разобраться.
— Ты вроде мне как о трех мазуриках говорил.
— Ну один трупик мы сами изобрели. Слинковали первое со вторым, добавили кое-что от себя. Вполне натурально получилось. Но все-таки чего-то добились. Констант открыл досту к своим базам. Кстати, почему он это сделал, не подскажете?
— Да надоел ты ему хуже горькой редьки, — ответила Влада, — Он тогда собрал весь партактив и сказал, что этот чайнопер решил, что мы от него что-то скрываем. А если мы начнем и в самом деле что-то скрывать, то он чего доброго и поумнеет и сядет на прерывание. А умные на стороне нам, вроде как, и ни к чему. Пускай приходит и берет все, что ему надо. Не будет напрягаться, не будет ценить. А не будет ценить, то никогда и не расчухается в том, что слямзил.
— А я вот…, — сказал Сергей.
— ломать Много ума, не надо.
— Ну опять ты об этом, — сказал Сергей, — договорились же ну, небольшая бага вышла. Нестыковка версий… Понадеялся на недобросовестных и неквалифмцированных исполнителей.
— Погодите, погодите, — перебил Легкий, — Я же ничего не знаю.
— В ощем, так, — сказал Сергей, — Констан специальным компьютерным оборудованием погружал людей, обладающих определенными качествами, в довольно своеобразный гипноз, и они у него возвращались с общественно значимой информацией. И вроде бы как вдвоем получалось лучше. Вот я и решил пристроиться в хвост и посмотреть, какие результаты будут при групповухе.
— Что-то я тебя там не видел. — сказал Легкий.
— Да этот козодер ничего не понял, — сказала Влада.
— Насчет не понял — согласен, насчет… — можно поспорить, сказал Сергей, — А если ты такая умная, давай объясняй.
— Похоже, придется, — сказала Влада, Понимаешь, — сказала Влада, обращаясь только к Легкому, — Практически любой сон — это путешествие в иные миры. И проблема не в том, чтобы его совершить, а в том, чтобы от этого был хоть какой-то толк. А когда двум людям снится один и тот же сон, то они уже понимают, что за этим что-то есть. Отношение ко сну меняется. А это отношение позволяет совершать более правильные сны.
— А секс здесь при чем? — спросил Сергей.
— Секс везде причем а именно здесь при том, что без него ты работаешь только на reading only. Понимаешь, миров очень много, и они не соединяются, потому что те, что могли соединиться, уже соединились, и это один мир. Так вот, наш мир как бы состоит из двух. Это два абсолютно разных мира с абсолютно разной идеей историей, разными принципами и разными целями, которые соединились уже давно. И все это как-то утряслось, скомпоновалось, перекомпромиссилось…
— Янь…инь, — догадался Сергей.
— Да, — подтвердила Влада, — Женское и мужское начала. А секс- это то, что осоединяет эти миры. Конечно, жизни надо и размножаться, но важнее ей соединять миры, поэтому она и завязала секс на самые важные функции и на самые сильные удовольствия. Собственно, не будь этого соединения разных начал, жизнь в принципе не могла бы быть. Да собственно жизнь это соединение и есть этих двух… а сон соединение двух вообще…Понимаешь Жизнь В рамках одного мира она не самодостаточна. Но женский мир может раскрутить мужской, а мужской — женский.
— То есть секс как бы сближает два мира? — спросил Сергей.
— Два этих мира…Но снижает имунитет на все остальные тоже… ну это как Это средство для их слияния, и он повышает восприимчивость к чужим мирам вообще. Ну и кроме того, два мира представляют более полную структуру, и они могут пройти там, где один мир зацикливается.
— А ты уверена, что их два? Может их три, и как раз мое оригинальное участие и позволило…
— Вообще-то, — сказала Влада, — Их не два, а… Два мира- это то, что создало жизнь. Но есть еще и разум, чувства, эмоции. Константин экспериментировал с групповыми погружениями. Но настройка на эксперимент здорово сбивает, потому то я и секретничала. У нас, кстати, много народу поперебывало на разовой работе.
