Виктор Малашенков - Бутылка для Джинна
– Проходи сюда, Генри, – предложил Петер. Я прошел ближе и остановился.
– Господа, прошу любить и жаловать, это наш новый сотрудник, зовут его Генри Отс. К нам его командировали с «девятки».
– Генри, – обратился он ко мне, – разреши представить тебе твоих новых коллег. Директор физического института Андрэ Говард, – сидящий во главе стола приветственно кивнул.
Петер представил мне и других сотрудников, но было слишком много имен сразу, и я их не запомнил. Ничего, разберусь потом.
– Присаживайтесь, молодой человек, – предложил директор. – Возьмем, так сказать, быка за рога. Вас сняли с экспедиции не случайно, это вы уже поняли. Я приношу извинения за то, что вам сразу не объяснили, почему. За время, пока вы летели сюда, Земля определилась с кругом задач, которые вам предстоит решить. Дело необычное для нашей станции, да и для науки в целом. В своем роде это эксперимент и, если вам удастся его нормально завершить, можно сказать, что наука должна будет признать свою слепоту в некоторых вопросах. – Директор выразительно поднял указательный палец. – Но это еще нужно доказать. Так вот, Земля пришла к выводу, что в том инциденте, который произошел с «восьмеркой», как говорили в старину, не все чисто. Люди подверглись неизвестному нам воздействию психического характера. Наверное, поэтому и родилась идея досконального изучения всех течений, которые мы называем лженауками, в том числе и оккультных. Каким краем это касается лично вас. Во-первых, у вас очень высокая восприимчивость. Согласитесь, что для штурмана это не самая лучшая черта, но это к слову. Во-вторых, интуиция. Очень редкий дар, особенно в такой степени, как у вас. И, в-третьих, импульсивность проявления интуиции. Так сказать, некий взрыв. Этим земляне обосновывают то, что проглядели в вас эти качества за все время наблюдения. Так вот, все работы по изучению, так сказать, лженаучных течений будут замыкаться здесь на вас. Земля предоставит вам любую известную там информацию. С результатами работы вас не торопят, но сами понимаете… – директор сделал неопределенный жест, – с нашей стороны любая помощь, конечно, в пределах разумного. Номинально вы работаете самостоятельно, но поначалу будете подчиняться Петерсону. – Директор замолчал и я понял, что он закончил.
– Сэр, насколько я понимаю, на эту программу будут затрачены огромные средства. Я не знаю, смогу ли я взять на себя такую ответственность, – начал я, но директор снова заговорил, не давая мне развить эту тему.
– По нашему общему мнению, шансы на успех у вас можно расценить как один к миллиону, но Земля решила пойти на этот риск. К тому же, если пользоваться той же терминологией, то шанс пробиться в космос в нынешней ситуации значительно меньше. И в планы освоения космоса не входит отказ кого-нибудь из сотрудников взять на себя ответственность. Желаю удачи! Петерсон, дайте ему на первое время сопровождающего, пока он адаптируется. Согласно указаниям Земли, доступ к документам свободный, перемещение по кораблю и выход в космос также свободные. Но выход в космос прошу согласовывать со мной, у нас возможности небеспредельные. Если все понятно, то вы свободны.
Свободен, значит свободен. Уже выходя из зала, я услышал, как директор давал указания сидящим сотрудникам, как им строить со мной отношения. Я повернулся и знаками попросил Петера выйти на минутку. Он извинился перед собравшимися и вышел за мной.
– Генри, я приду к тебе через часок, и мы обстоятельно поговорим, – видя, как я нерешительно переминаюсь, сообщил он.
– Да нет, сэр, дело не в этом. Понимаете, я не нашел, где у вас туалет… – мои слова были прерваны взрывом смеха.
– Извини, я подумал, что ты не решаешься что-то сказать, – сквозь смех проговорил он. Быстро оглядевшись, он повел меня в какие-то служебные помещения на этом же этаже. Своим ключом открыл дверь и показал мне на полу скрытую кнопку возле самой двери.
– У тебя такая же в твоих апартаментах, – он отдал мне ключ и бросил. – Закроешь сам, а я побежал. Ключ потом отдашь.
Встретились мы с ним не через часок, как он обещал, а часа через три, когда я уже отдохнул и основательно проголодался. Его непунктуальность дополнила расплывчатость его ответов и у меня начало складываться о Петерсоне не очень лестное мнение. Чем больше я его ждал, тем больше росла уверенность в том, что на станции я гость нежеланный, поэтому и начальника мне назначили обтекаемого и, было похоже, неуловимого, судя по его характеру и деятельности. Это открытие не давало мне оснований для оптимизма.
Петерсон зашел ко мне и, как будто ничего не произошло, начал мне рассказывать о порядках, царивших на станции. Два главных закона, неукоснительно выполнявшихся здесь – это, во-первых, полная свобода личности в свободное от работы время. Многие из находящихся здесь, а их собралось уже около десяти тысяч человек, были вольнонаемными, получающими громадную зарплату, но и тратящими здесь очень много. Нарушать их права – это значит, постоянно ждать, что они подадут на тебя в суд, а это очень дорого. Вторая часть экипажа, это люди, которые находились на службе государства и находились на полном обеспечении, кстати, к ним относился и я. Для того, чтобы сбалансировать работу обеих частей, вводился второй закон – стопроцентная подчиненность в рабочее время. Нарушители из первой группы наказывались крупными штрафами, вторые – в принципе, дисциплинарными взысканиями, но пока их еще не было. Для людей «государственных» были установлены хорошие льготы – высокая пенсия по истечении пятнадцати лет работы на станции и практически неограниченные возможности в научных исследованиях.
Я же оказался где-то между этими группами. Полная свобода в действиях. Чем не свобода для такого бездельника как я? Это не его слова, а уже мои мысли по поводу.
Они хотят от меня сверхъестественного? Я чувствовал, как злость постепенно охватывает все мое сознание. Хотят, значит будет. Нет проблем. А я посмотрю потом на ваши лица, господа директора и так далее. Вы изволите не верить в оккультные науки? Это ваше дело, причем личное. Таких людей, как вы, переубедить можно только приказом сверху. Я представил себе, как срочно пересматривает свои взгляды директор, получив соответствующее напутствие с Земли, и непроизвольно улыбнулся. Петерсон, продолжавший рассказывать о прекрасной жизни на станции, подозрительно посмотрел на меня.
– Ты что, парень, медитируешь, что ли? Я тут глотку рву, для него стараюсь, – Петер встал и пошел к выходу.
– Сэр, вы меня не так поняли, – попытался я его остановить, но безуспешно.
– Твоим сопровождающим будет Гершель, комната 2122. После четырех зайдешь к ней, и вы договоритесь о планах на завтра, – он сделал попытку выйти.
