Люциус Шепард - Отец камней
На рассвете пошел дождь, который, впрочем, быстро прекратился. Облака отступили к горизонту, где и клубились клочьями мыльной пены. Голова Коррогли раскалывалась, словно он пил всю ночь напролет; он чувствовал себя грязным как снаружи, так и изнутри. Оглядевшись, он увидел холмы, травянистую равнину, неспокойное море и чаек над волнами. Поудобнее устраиваясь на песке, чтобы собраться с силами перед возвращением в город, он вспомнил о шкатулке. Та оказалась не заперта. Должно быть, подумалось Коррогли, Земейль полагался на наваждения и считал, что они отпугнут излишне любопытных. Он осторожно приоткрыл шкатулку, опасаясь каких-либо колдовских штучек, но ничего не случилось. Внутри лежал переплетенный в кожу дневник. Коррогли перелистал его, порой бегло прочитывая ту или иную запись, и понял, что дело выиграно. Однако он не испытывал ни радости, ни удовлетворения - быть может, потому, что до сих пор не знал, верит ли он Лемосу, или потому, что ему следовало догадаться обо всем гораздо раньше: ведь Кирин дала ему ключ к разгадке, а он пренебрег ее подарком. Может статься, гибель Кирин и Дженис притупила его восприятие. Может... Он невесело засмеялся. Что толку ломать себе голову? Сейчас ему нужны ванна, сон и еда. Потом, вполне возможно, мир вернется в привычную колею. Однако, говоря откровенно, Коррогли в этом сомневался.
На следующее утро, несмотря на возражения обвинителя, Коррогли вызвал на свидетельское место Мириэль. На ней было скромное коричневое платье, под стать школьной учительнице, а волосы собраны в чопорный пучок, как у старой девы. Она выглядела так, будто изнемогала от скорби. Коррогли удивился тому, что девушка сменила цвет одежды: не означает ли это, подумалось ему, что она колеблется, что в ее сердце уже нет прежней ненависти к отцу? Впрочем, какая разница? Глядя на нее, он оставался безучастным, она казалась ему всего лишь давней знакомой, с которой он виделся много лет назад, да и то мельком. Он знал, что в состоянии преодолеть разделившую их пропасть, но не собирался прикладывать к тому ни малейших усилий, ибо так и не мог понять, что же чувствует к ней - любовь или ненависть. Она использовала его, соблазнила, увлекла и почти преуспела в гнусном намерении, почти добилась осуждения своего отца, который скорее всего невиновен. Мириэль сказала как-то, что из нее получилась бы неплохая актриса, и была права: как ловко она разыграла страсть, как легко обманула его и завлекла в свои сети! Однако она - лжесвидетельница, если не хуже, и он обязан вывести ее на чистую воду вне зависимости от того, чего это будет стоить.
- Доброе утро, мисс Лемос, - начал он.
Она окинула его удивленным взглядом, но ответила на приветствие.
- Хорошо ли вы спали? - справился Коррогли.
- О Господи! - воскликнул Мервейл. - А далее уважаемый защитник осведомится о том, что дама кушала на завтрак, или о том, что ей снилось?
Судья Ваймер мрачно посмотрел на Коррогли.
- Я всего лишь хочу, чтобы свидетельница чувствовала себя раскованно, пояснил адвокат. - Я забочусь о ней, поскольку с таким бременем, какое лежит на ее совести, жизнь отнюдь не кажется сладкой.
- Мистер Коррогли! - предостерегающе заметил судья.
Коррогли махнул рукой в знак того, что слышал, потом оперся ладонями о поручень, перегнулся через него к Мириэль и спросил:
- Что такое "великое дело"?
- Свидетельница уже отвечала, - вмешался Мервейл, а Мириэль проговорила:
- Не знаю. Я рассказала вам все, что мне было известно.
- Все, кроме правды, - заметил Коррогли. - У меня есть доказательства того, что вы не были с нами откровенны.
- Если у защитника имеются факты, - заявил Мервейл, - пускай он представит их и перестанет изводить свидетельницу.
- Я представлю их, - сообщил Коррогли присяжным, - когда сочту нужным. Но мне необходимо знать, с какой целью их скрывали.
Судья Ваймер вздохнул.
- Продолжайте, - разрешил он.
- Итак, я снова спрашиваю вас, - обратился Коррогли к Мириэль, - что такое "великое дело"? Предупреждаю, что за всякую ложь, которую вы произнесете, вас ожидает наказание.
На лице Мириэль отразилось сомнение, однако она повторила:
- Я рассказала все, что мне было известно.
Коррогли обошел свидетельское место и встал лицом к присяжным.
- Что за ритуал совершался в ту ночь, когда был убит Земейль?
- Не знаю.
- Был ли он частью "великого дела"?
- Нет... То есть я так не думаю.
- Для человека, которого Земейль избрал себе в наперсники, вы поразительно неосведомлены.
- Мардо был очень скрытным.
- Неужели? Он не говорил вам о своих родителях?
- Говорил.
- Значит, своего происхождения он не скрывал?
- Нет.
- А про дедов и бабок вы с ним не разговаривали?
- По-моему, он упоминал о них раз или два.
- А о других родственниках?
- Не помню.
- А не рассказывал ли он вам о своем далеком предке, который тоже занимался оккультными науками?
- Нет. - Мириэль плотно сжала губы.
- Откуда такая уверенность, если секунду тому назад вы не помнили, заходил ли у вас с ним разговор о других его родственниках?
- Я бы запомнила что-либо подобное.
- Охотно верю. - Коррогли вернулся к своему столу. - Говорит ли вам что-нибудь имя Архиох?
Мириэль замерла, ее глаза слегка расширились.
- Мне повторить вопрос?
- Нет, не надо. Просто я задумалась.
- Надеюсь, вы ответите?
- Да, я слышала...
- И кто такой этот Архиох?
- По-моему, волшебник.
- И достаточно знаменитый, не правда ли? Он жил несколько тысячелетий тому назад. Я не ошибаюсь?
- Кажется, нет. - Мириэль, похоже, напряженно над чем-то размышляла. Да, теперь я вспомнила. Мардо считал его своим духовным отцом. Кровными родственниками они не были... по крайней мере я не уверена...
- Больше вы о нем ничего не знаете?
- Нет.
- Странно, - проговорил Коррогли, теребя свою папку. - Давайте вернемся к ритуалу в ту ночь, когда был убит Земейль. Он имел какое-то отношение к Архиоху?
- Возможно.
- Но точно вы сказать не можете?
- Нет.
- Из показаний вашего отца следует, что Земейль обращался к своему отцу со словами: "Скоро ты освободишься!" Не имел ли он в виду своего духовного отца?
- Разумеется. - Мириэль села прямо, лицо ее приобрело выражение полной сосредоточенности, будто она желала всячески помочь суду. - Скорее всего он пытался связаться с Архиохом. Мардо верил в мир духов и часто проводил спиритические сеансы.
- Если я правильно вас понял, тот ритуал тоже был в известной степени спиритическим сеансом?
- Вполне вероятно.
- И вы вызывали дух Архиоха?
- Наверно.
- Вы уверены, мисс Лемос, что больше ничего не знаете об Архиохе? Например, не связывает ли его что-нибудь с Гриаулем?
