Нагару Танигава - Негодование Харухи Судзумии
— Э-э, ты ко мне обращаешься? (1)
— Да. Прости, что пристаю. Нужно завтра или послезавтра. Ты не занят?
— Нет, не занят. И завтра, и послезавтра весь день свободен.
— Слава богу.
И снова в её шёпоте послышалась идущая от самого сердца искренность.
— У меня просьба.
А затем Миёко произнесла, как будто нервничая:
— Не мог бы ты завтра, только один день… погулять со мной?
Будто преследуя взглядом тень убежавшей сестры, я смотрел на оставшуюся открытой дверь моей комнаты:
— Я?
— Да.
— С тобой?
— Да.
Чуть потише Миёко добавила:
— Только мы вдвоём. Нельзя?
— Да нет, почему…
— Слава богу.
До меня опять донёсся вздох преувеличенного облегчения, и голос, в котором слышалась едва сдерживаемая радость:
— Тогда позаботься обо мне, пожалуйста![13]
Мне живо представилось, как Миёко кланяется по ту сторону телефона.
Затем мы условились о месте и времени встречи — Миёкити изо всех сил старалась учесть мои пожелания, а я просто повторял «Ага, ага, ладно, ладно».
— Прости, что отвлекла звонком.
— Да ничего. Всё равно бездельничаю…
Дав расплывчатый ответ извиняющейся до последнего девочке, я повесил трубку. Не повесь её я сам, Миёко бы ещё бог знает сколько рассыпалась в благодарностях. Ёсимура Миёко, кличка Миёкити, просто была такой девочкой.
Собираясь отнести телефон на место, я вышел в коридор, и нашёл, что там, беспечно чему-то улыбаясь, ждала сестра. Ну раз такое дело, я отдал телефон ей.
— Ня-ха-ха!..
Издав этот глупое хихиканье, сестрёнка убежала, размахивая трубкой.
Беспокоясь за будущее сестры, я вспомнил спокойный голос Миёкити. (2)
И вот, настало завтра.
Описывать свой день подробно я не стану. Если в двух словах, потому, что мне лень. Это всё-таки рассказ, а не финансовый отчёт и не судовой журнал, и тем более, не мой дневник.
Поэтому автору, то есть, мне, позволительно самому выбирать, о чём писать. Так я и сделаю…
Появившись в тот день в назначенном месте и увидев Миёко — она пришла прежде и ждала меня — я поспешил к ней. Заметив меня, Миёко повернулась в мою сторону и аккуратным движением поклонилась:
— Доброе утро.
Приветствовав меня тонким, как комариный писк, голосом, она закинула ремень сумочки на плечо, и качнув заплетёнными в косы волосами, подняла голову. Поверх блузки с цветочным узором на ней была голубая кофта, низ — джинсы в обтяжку на семь десятых длины ноги. Миёко была стройной, и ей это шло.
Произнеся какую-то ответную вежливость в духе «да ладно тебе», я не спеша осмотрелся.
Мы стояли возле станции, на том самом месте, с которым я нынче хорошо знаком по встречам «Бригады СОС». Но в то время я и не думал, что через несколько месяцев попаду в сомнительного предназначения бригаду, и буду разбиваться в лепёшку по приказам чокнутой бригадирши, провозглашающей господство над этим миром, так что я просто огляделся по сторонам. Я не думал о том, что если меня заметят вместе с девушкой, придётся что-то объяснять. Просто как-то в голову не пришло. (3)
— Скажи… — тонкое лицо Миёкити выдавало совсем чуть-чуть беспокойства, — Мне хотелось бы кое-куда сходить, ты не против?
— Нет, конечно.
Затем я сюда и пришёл. Если б я был против, то отказался бы вчера по телефону. Но причин отказывать Миёкити в просьбе у меня не было.
— Большое спасибо.
Хотя такие формальности были совсем ни к чему, Миёкити склонила голову.
— Я хотела бы сходить на один фильм.
Да без проблем. Уж билеты я, во всяком случае, куплю…
— Нет-нет, я этого не прошу. Я сама заплачу. Я ведь сама попросила тебя прийти, — заявила она решительно и улыбнулась. Наверное, про такую улыбку говорят — незамутнённая? Иного рода, нежели у моей сестры, но более, чем невинная улыбка.
Кстати, поблизости кинотеатров не было. Мы с Миёкити направились к станции, купили билеты и сели в электричку. Фильм, который она хотела посмотреть, не показывали в комплексах развлечений и на больших экранах — премьера его проходила в единственном зале небольшого, можно даже сказать крошечного, кинотеатра.
Пока мы тряслись в электричке, Миёко всё время смотрела в окно, сжимая в руке путеводитель по городу, но временами, будто вспоминая обо мне, взглядывала на меня — и тут же поспешно опускала голову.
Не то, чтобы мы всю дорогу молчали — какой-то разговор у нас был, но писать особо не о чем. Обычная беспорядочная болтовня. Кто в какую школу пойдёт весной, помню, про сестру мою говорили… (4)
Добравшись до нужной станции, шагали к кинотеатру мы точно в такой же обстановке. Правда, Миёко начала немного нервничать. Она волновалась до тех пор, пока мы не пришли к кинотеатру и не подошли к окошку для продажи билетов. (5)
Хотя приближалось время следующего показа, перед кассой в очереди никто не стоял, что явно говорило о низкой посещаемости фильма. Осторожно взглянув на Миёкити, я обратился к бабушке, скучавшей по ту сторону стекла:
— Два ученических.
Дописав до этого места, я убрал руки с клавиатуры и хорошенько потянулся, откинувшись на спинку железного стула.
Видимо, из-за того, что я занимался совершенно непривычным делом, плечи мои затекли — что поделаешь. Я повертел головой в разные стороны.
— Ну разве не бодро ты пишешь, как я посмотрю? — с улыбкой и любопытством спросил Коидзуми, — Хорошо бы этот запал не угас до самого конца. Нет, правда, я уже предвкушаю, каким интересным окажется твой рассказ!
Увы и ах, Коидзуми. Можем с тобой поспорить. Когда ты будешь его читать, он тебе интересным не покажется, гарантирую. Даже на романтический рассказ выйдет мало похоже.
— И тем не менее, — Коидзуми нацелил палец на LCD-экран моего ноутбука, — Написанное тобой вызывает во мне интерес. Почему — потому, что в сочинениях автор всегда хоть немного приоткрывает свой внутренний мир. Мне под силу услышать, о чём беззвучно гласит сказанное им между строк. И больше, чем тексты Нагато-сан и Асахины-сан, меня интересует твой рассказ.
