Дональд Глют - Империя наносит ответный удар
- Если ты говоришь, что путешествие сюда было плохой идеей, то я начинаю с тобой соглашаться, - признал Люк, глядя на окружающий его унылый пейзаж. "По крайней мере, - подумал он, - на ледяной планете с ним были люди. Здесь, похоже, кроме него и Д2 не было никого - разве что эта черная трясина, да существа, мелькавшие во тьме".
Быстро надвигались сумерки. Люк дрожал, сгущавшийся туман охватывал его, как что-то живое. Он помог Р2Д2 встать на ноги, затем стал стирать слой тины, покрывшей цилиндрическое тело робота. Работая, Люк слышал пронзительные, чуждые человеческому уху вопли, доносившиеся из дальних зарослей, его пробирала дрожь, когда он представлял себе зверей, производивших эти звуки.
К тому времени, когда он закончил чистить Д2, небо стало заметно темнее. Вокруг нависали жуткие тени, а крики не казались такими уж далекими. Люк и Д2, озираясь на призрачные болотистые джунгли, придвинулись друг к другу. Неожиданно Люк увидел пару крошечных, но злобных глаз, глядящих на них из зарослей, затем услышал топот удаляющихся шагов.
Он подумал о совете Бена Кенноби, и тут в его душу закралось сомнение, не сделало ли видение ошибку, велев ему отправиться на эту планету в поисках таинственного Учителя Джедаев.
Он оглянулся на свой истребитель и застонал, увидев, что все его днище поглотила черная вода. Как он улетит отсюда? Обстоятельства в целом казались безнадежными и отчасти даже смешными.
- Что мы делаем здесь? - застонал он.
Было выше компьютерных способностей ответить на мот вопрос, и все же Д2 издал тихий успокаивающий гудок.
- Как во сне, - сказал Люк. Он потряс головой, чувствуя холод и страх. - Или, быть может, я схожу с ума?
- Во всяком случае, - произнес, он обращаясь, скорее, к самому себе, чем к своему металлическому спутнику, - у нас не было более безумных ситуаций.
8
Стоя перед главной панелью гигантского Звездного Разрушителя, Дарт Вейдер казался огромным безмолвным богом.
Он вглядывался в большое прямоугольное окно над панелью на бешеное поле астероидов, которые сотрясали его корабль, скользящий в пространстве. Сотни камней пролетали за окном. Сотни сталкивались друг с другом и разлетались яркими брызгами.
На глазах у Вейдера один из самых малых кораблей разлетелся под ударами огромного астероида. Непоколебимый Вейдер повернулся и посмотрел на ряд из двенадцати голографических образов. Эти голограммы копировали в трех измерениях черты двенадцати командиров боевых кораблей. Образ командира, чей корабль только что был уничтожен, бистро растворялся пожалуй, с такой же скоростью, с какой исчезали из виду блестящие обломки его корабля.
Адмирал Пайтт и его помощник тихо подошли и встали за спиной хозяина в черной одежде. Тот повернулся к центральной фигуре. По мере того как капитан крейсера "Мститель" Ниида докладывал, его изображение меркло и снова вспыхивало под воздействием статики. Первые его слова уже были заглушены статикой:
- ...это было в последний раз, когда они появились на наших экранах. Принимая во внимание ущерб, понесенный нами, они должны были быть давно уничтожены.
Вейдер не был согласен. Он знал о возможностях "Тысячелетнего Сокола" и был близко знаком с искусством его пилота.
- Нет, капитан, - буркнул он сердито. - Они живы. Я хочу, чтобы все наши корабли вышли на поиски в поле астероидов. Они должны быть найдены.
Как только Вейдер отдал приказ, капитан Ниида и одиннадцать офицеров полностью исчезли. Когда погасла последняя голограмма, Дарт Вейдер почувствовал за спиной присутствие двух человек и обернулся.
- Что же случилось такое важное, Адмирал, что вы не можете подождать? - спросил он властно. - Говорите!
Лицо адмирала побелело от страха, голос дрожал так же, как и тело.
- ...Император...
- Император? - повторил человек под черной маской.
- Да, - ответил адмирал. - Он приказал, чтобы вы связались с ним.
- Выведите этот корабль из-под астероидов, - приказал Вейдер. - На позицию, откуда мы можем послать отчетливую передачу.
- Да, милорд.
- И подключите связь к моей личной камере.
Пещера, в которой укрылся "Тысячелетний Сокол", была чернильно-черной изнутри и сочилась влагой. Экипаж "Сокола" заглушил все двигатели, чтобы ни единого звука не доносилось с корабля.
В кабине Хан Соло и его спутники завершали выключение всех электронных систем. Когда это было сделано, служебные лампы померкли и интерьер корабля погрузился в такой же мрак, какой царил в укрывшей их пещере.
Хан взглянул на Лею и адресовал ей короткую ухмылку.
- Ну как, чувствуете романтику?
Чубакка заворчал. Предстояло много работы, и вуки хотел, чтобы его друг переключил внимание на ремонт неисправного гипердвигателя.
Хан, раздраженный, вернулся к работе.
- О чем ты там брюзжишь? - буркнул он.
Прежде чем вуки успел ответить, робот-секретарь смущенно приблизился к Хану и задал вопрос неотложной, по его мнению, важности:
- Сэр, я боюсь спрашивать, но не касается ли приказ выключить все системы, кроме аварийной, также и меня?
Чубакка выразил свое мнение одобрительным лаем, но Хан возразил:
- Нет, - сказал он. - Ты, пожалуй, понадобишься нам - нужно поговорить со стариной "Соколом" и спросить, что случилось с гипердвигателем. - Он оглянулся на принцессу и спросил: - Как у вас с макроприводом, ваша светлость?
Прежде чем Лея успела ответить, "Тысячелетний Сокол" подался вперед под ударом, пришедшимся в корпус. Все, что не было закреплено, полетело по кабине: даже гигант вуки, неистово заорав, едва удержался в кресле.
- Держись! - крикнул Хан. - Что случилось?
Си ЗПиО стукнулся об стенку, затем восстановил равновесие.
- Сэр, весьма возможно, что астероид нестабилен.
Хан посмотрел на него.
- Я рад, что ты с нами, чтобы сказать нам об этом.
Корабль еще раз дернулся, на этот раз еще сильнее. Вуки снова взвыл. ЗПиО отбросило назад, а Лея промчалась сквозь всю кабину прямо в поджидающие руки капитана.
Тряска прекратилась так же неожиданно, как и началась. Но Лея осталась в объятиях Хана. Она не пыталась вырваться, он мог почти поклясться, что она сильнее прижалась к нему.
- О, принцесса, - сказал он, приятно удивленный. - Какая неожиданность!
И тут она стала вырываться.
- Пусти! - сказала она, пытаясь освободиться из его рук. - Я рассержусь.
Хан увидел на ее лице знакомое выражение высокомерия.
- Вы не выглядите сердитой, - солгал он.
- А какой я выгляну?
- Прекрасной, - правдиво ответил он с чувством, которое удивило его самого.
Лея неожиданно смутилась, щеки ее порозовели, и, почувствовав, что краснеет, она отвела глаза. И она не пыталась высвободиться по-настоящему.
