Кирилл Берендеев - Ежедневник на этот год
Вход внутрь заведения стоил всего ничего; один из охранников занес мои паспортные данные в огромную амбарную книгу, второй прошелся по мне металлоискателем на предмет обнаружения оружия, но ничего, кроме связки ключей, обнаружить ему так и не удалось. Задержали они меня сравнительно недолго, уже через несколько минут - конечно же, невообразимо томительных, - я оказался в небольшом зале, куда меня буквально впихнул охранник. Два рулеточных стола, вокруг них - человек десять игроков, восседающих на мягких стульях, обтянутых красным атласом под цвет окружающего пространства. По краям - несколько ломберных столиков человека на четыре каждый, загруженные донельзя, понятия не имею, что за карточные баталии разыгрывались за каждым из них.
В том же зале я обменял небольшую сумму наличных на фишки разного достоинства, минимальной оказалась ставка в десять рублей, поигрывая разноцветными блестящими кружочками, я подсел за ближайший к выходу стол.
Игра моя была недолгой. По разным причинам - я не хотел и боялся засиживаться за темно-зеленым столом, невообразимо манившим и столь же пугающим шелестом рулеточного круга, звонким перестуком шарика, пущенного уверенной рукой против движения колеса и шебуршанием фишек, расставляемых в причудливых комбинациях и количествах на сукне.
Поставив пару раз на черное, затем на красное я ровным счетом ничего не получил взамен, кроме убеждения, что еще раз и пора сворачиваться и незаметно удаляться. Однако следующая моя фишка выиграла один к шести. Я поставил еще раз точно так же и снова оказался в выигрыше. Горка разноцветных пластмассовых кругляшей подле меня подросла. Должно быть самый их вид, их количество здорово вывели меня из состояния душевного равновесия, я поставил снова на красное, приличную сумму, снова выиграл и торопливо удалился из зала, едва не забыв обменять фишки на банкноты. Спустя мгновение разгоряченное лицо мое уже обдувал колючий августовский ветерок, принесший запах пожухлой листвы. Я долго разглядывал беззвездное небо в легкой туманной дымке, наконец, очнулся, будто от сна, тряхнул головой и поспешил в гостиницу.
Странно, что я выиграл, раньше мне не везло даже в лотерею, на которую я по молодости ставил большие надежды, покупая порядочное количество билетиков. Обычно играл в "5 из 36", старательно ставил крестики и всякий раз обнаруживал, что и в этот раз фортуна смотрит на меня филейной своей частью. Я пробовал еще и еще раз и все с тем же результатом, сказать, что мне совсем не везло, значит, лишиться образа "серого человека", чтобы этого не происходило, судьба подбрасывала мне рублевые выигрыши, когда совпадал номер серии и лишь в самом крайнем случае, нечто большее, когда совпадали три номера.
Тогда меня это не огорчало, я относился к неудачам и пирровым победам с известной долей холодного пессимизма. Сейчас же я чувствовал жгучее желание избавиться каким-то необычным образом от скопившийся у меня приличной суммы.
В тот вечер я так и не решил, во что именно вложу выигранные деньги, но на следующее утро, подкрепив свой организм долгим сном и добротным завтраком в ресторане, я внутренне был готов к самому неожиданному. И неожиданность эта, подкрепленная моей новой позицией и нерастраченным выигрышем, который буквально жег руки, тут же предстала во всей своей красе. Никоим образом не сомневаясь, попросту не думая о такой в данный момент мелочи как сомнения в своих поступках, я приобрел газету частных объявлений и, пролистав ее по диагонали от корки до корки, обнаружил, наконец, что моя удача представлена одним-единственным образцом, робко притулившимся в самом углу страницы. "Аренда престижных иномарок с почасовой таксой для свадебных церемоний, выездов и т. д.". Далее прилагался номер телефона и цены на лимузины в часах без шофера и с.
Водить автомобиль я умел, по счастью, был у меня с собой подтверждающий это сертификат, то бишь, водительский права, сдал на которые еще в институте, а практику имел только что у нынешнего моего шефа в самый начальный период моей работы. Тогда мне было куда сложнее доказать необходимость своего существования в занимаемой должности; что ж, по прошествии времени, все изменилось. Правда, остался некий страх, нет, скорее, некое подобие страха....
Я выбрал серебристый "линкольн-континенталь" с тонированными почти до полной непрозрачности стеклами, расписался за шесть часов, оставил залог, оформил кучу сопровождающих данный шаг аренды бумажек и лишь после этого покинул лизинговую фирму "Триест", вполне довольный только что совершенной сделкой.
Лимузин был все же не первой свежести, эти и понятно, - кое-где поцарапанный, задний бампер слегка помят по краям, - но в целом держали его в сносном состоянии. В бардачке я случайно обнаружил забытую кем-то бутылку "Бифитера", разумеется, пустую; раскупорив ее, тотчас же почувствовал можжевеловый запах, заставивший меня сглотнуть слюну. Скорее всего, в последний раз машина была вызвана брачующимися, не особо стесняющимися в средствах.
Я сделал несколько кругов по пустому паркингу возле фирмы, пытаясь восстановить практику вождения. Не слишком успешно, впрочем, к автомобилю с такими габаритами я не привык, да и никогда не водил ничего подобного, одна внутренняя отделка чего стоит. Предыдущим моим транспортом был старенький "опель-кадетт", на который шеф заменил еще более древнюю "тойоту-короллу". Попрактиковавшись на них с год, я стал ездить рейсовым транспортом по делам фирмы. Ездил до сих пор, вот только сейчас возникла приятная необходимость, вернее, потребность потакать собственным соображениям и пожеланиям, которые нормальному порядочному человеку следует держать в узде.
И весь во власти этой необходимости, этого стремления, я вырулил "линкольн" с парковки, закружил по улицам города, направляясь к той, где был всего два дня назад. Разумеется на Березовую. Без дома номер сорок семь, особенно после вечера, проведенного в казино, я чувствовал свою некую ущербность или, лучше сказать, отъединенность от жизни в нем, где-то глубоко в душе.
Я не понимаю, с чего на меня нашло, но остановиться и притормозить, и вырулить назад не мог и не хотел. То ли все началось с того, что я взглянул на фотографию в "Профиле", может, решение созрело много позже, с некоторого момента я и сам перестаю понимать, как появляются и исчезают мои прежде кристально ясные, очевидные, предсказуемые мысли. Впрочем, их и сейчас еще можно понять, но уже в иной логической системе, нежели была применима ко мне все прошедшие годы, которую я примерял на себя и которую примеряли на меня другие. Да и жизнь моя резко переменилась, может быть как раз с того последнего вечера, проведенного в этом городе, может, чуть раньше.
