Ирина Белояр - Уайтбол
Там же, на лунных стапелях, в 2040 году обрел свое начало мегапроект века — гигантский космический корабль «Ганимед». Этот монстр был рассчитан на 120 человек экипажа, полсотни пассажиров и несколько сот тонн полезного груза.
Инициатором проекта выступила Россия. Первая космическая держава, наконец, очнулась от многолетней спячки, с удивлением обнаружила, что ее успели обойти и на Венере, и на Марсе, и обратила свои взоры на Юпитер. Будучи не готова провернуть проект единолично, она пригласила инвесторов из других стран. В новообразованном акционерном обществе «Ганимед» после некоторых баталий и интриг Россия получила тридцать процентов акций. Остальные семьдесят распределились между несколькими странами Европы и Ближнего востока.
В качестве научного руководителя проекта согласился выступить Адам Керти, но он не дожил до начала строительства. Его заменил самый молодой участник легендарной «Earth and stars», член-корреспондент из России Сергей Венский. 21 июля 2049 года, ровно через восемьдесят лет со дня высадки американцев на Луне, «Ганимед» ушел в пробный полет. За месяц корабль достиг Венеры, облетел ее и вернулся на земную орбиту, где четыре месяца спустя принял на борт группу ученых, лабораторное оборудование и планетарную технику. В конце декабря «Ганимед» отправился к своей основной цели…»
Эту цитату из учебника я привожу, разумеется, не для среднестатистического образованного человека. Такому человеку наши реалии известны еще из курса средней школы. Выдержка приведена для тех, кто историю изучал по скальдовским «Покорениям» и тому подобной литературе. Учебники, по крайней мере, дают общее представление, куда и на чем мы на самом деле летали.
* * *Незадолго до окончания перелета к капитану зашел начальник геологической группы.
— …посадка планируется в окрестностях южной гравитационной аномалии?
— Да.
— Можно ли заказать точку посадки?
— Заказать? — удивился капитан. — Ну, попробуйте.
— На северо-западном краю аномалии зарегистрировано светлое пятно диаметром около двадцати километров. Судя по всему, потухший вулкан. Нельзя ли сесть где-нибудь на южном или восточном склоне?
— Вы уверены, что вулкан — потухший?
Геолог пожал плечами:
— По предварительным данным на Ганимеде не должно быть действующих вулканов.
— Не должно быть или нет? — невинно уточнил Христо. — Извините мою настойчивость, я не в теме.
— Капитан. Гораздо вероятнее, что проснется кавказский Эльбрус. А на его склонах живут тысячи людей.
— Я их туда не заселял.
— Понятно. Я могу, по крайней мере, переговорить с Центром управления?
— Можете. Связь ожидается через пару часов.
Геолог пошел на выход.
— Михаэль!
— Да?
— Ради любопытства: зачем такие сложности? Мы можем сесть на безопасном расстоянии, а на вашу гору забросить постоянную станцию — купол и все остальное.
— С этой горой будет на порядок больше работы, чем в любом другом месте, — ответил геолог.
— Понял.
— И?..
— Нет.
Ученый вздохнул и ушел.
Через два часа вышли на связь с Землей. Геолог изложил Центру пожелания группы — несколько пространнее, чем требовала ситуация. Его выслушали и потребовали капитана.
— Христо, — поинтересовались с той стороны. — Почему ты не хочешь сесть там, где они просят?
— На склоне горы нет подходящей площадки.
Эфир усмехнулся:
— Ни одной площадки на всю гору?
— Ни одной. Я снимки посмотрел, — не моргнув глазом, соврал капитан.
— Ладно, поступай, как знаешь. Конец связи.
— Конец связи.
Христо с улыбкой обернулся к геологу:
— Какие проблемы, Михаэль? Вывезем мы ваши камни. Сколько наковыряете — все вывезем. В крайнем случае, «Стрижа» нагрузим…
По лицу ученого безошибочно читалось, что он думает о командире. Да и ладно. Недовольным больше, недовольным меньше.
* * *Мы привыкали к новому, оседлому статусу летучего дома, приходили в себя после посадки. Приборы ощупывали пространство вокруг корабля — состав атмосферы, уровень радиации, и прочее, и прочее. Начали поступать данные с орбитального фотокомплекса — крупномасштабные карты Ганимеда.
Тридцать часов спустя на поверхность планеты вышла группа разведчиков. Еще через сутки в направлении ближайшего горного кряжа отправился вездеход.
После отъезда полевой бригады Михаэль снова наведался к Христо.
— Нам требуется разведка в северном направлении. В сторону вулкана.
— Покажите мне, где это, — капитан пригласил геолога к компьютеру, нашел карту района посадки.
— Вот… здесь, — Станкевич ткнул курсором выше отметки «корабль». — В ста километрах от нас.
— Не понял. Вы указали на метеоритный кратер. Где тут гора?
Ученый вздохнул:
— Гора именно здесь, капитан. Никто не знает, почему ее не оказалось на карте. Возможно, был какой-то сбой в работе орбитального комплекса. То ли непосредственно при съемке, то ли — ошибка программы-интерпретатора.
— Что говорят операторы орбиталки?
— Если им верить — все работает, как часы. Но ведь чудес не бывает.
— Может, вы просчитались с местонахождением вулкана?
— Последний раз предварительные снимки делались с орбиты. Наша гора расположена не в восточной гряде, — геолог ткнул курсором правее «корабля», — Это — отдельный массив на сотню километров западнее. По карте получается, что западнее гряды вообще ни одного крупного массива. Очевидно, ошиблись не мы… Капитан! Вулкан находится именно здесь.
— Допустим, верю. Вы не боитесь мимо него промахнуться — без карты?
— Исключено. Гора должна быть высотой несколько тысяч метров. Отсюда ее не видно, поскольку «Ганимед» находится на дне кратера. Если подняться выше, вулкан будет как на ладони. Но разведку нужно провести не позже чем завтра, потом в нашем районе наступит ночь.
— Такая поездка займет часов двенадцать, не меньше.
— Мы рассчитывали на «Стриж».
Христо задумчиво посмотрел на карту:
— Из-за чего мог случиться программный сбой на орбиталке? Конечно, если это сбой.
— Не берусь предположить, капитан. Это — компетенция операторов.
— Хорошо, я иначе спрошу. Какие свойства горы — или вашей аномалии — могли бы вызвать ошибку?
— Такую ошибку — никакие.
— Однако. При посадке на планету тоже были аппаратные сбои. И со спутниками связи приключилась проблема… Кстати! Михаэль, вы в курсе, что у нас до сих пор нет спутников связи?
