Ариадна Громова - Библиотека фантастики и путешествий в пяти томах. Том 1
Шамфор взмахнул руками и уставился на профессора Лорана. Его смуглое, негритянского типа, лицо потемнело от прилива крови.
– Мой бог, что за идеи! Лоран, не будьте олухом, вы же воевали, вы были в маки!
Профессор Лоран, наоборот, побледнел еще больше, так что даже губы побелели.
– А при чем тут маки? - спросил он сдавленным голосом.
– Да при том! Гитлер, например, в юности рисовал, правда, говорят, довольно паршиво. Так что ж, по-вашему, если б усилить его способности к рисованию и сделать его хорошим живописцем, то второй мировой войны и не было бы?
– Но ведь я говорю не только о развитии талантов. Вообще можно и нужно помочь человеку с детства избавиться от всяких неправильностей. Хорошие качества есть в каждом человеке, их нужно развивать…
– Это вы все выдумали, сидя взаперти в своей клетке! - решительно заявил Шамфор. - Нет, серьезно, Лоран, если б вы жили по-прежнему нормальной жизнью, вам бы и в голову эта чепуха не пришла. Сказали бы вы об этом Сент-Иву… Да что говорить!
– Объясните же, что вы находите нелепого в моих идеях? - спросил профессор Лоран.
Альбер видел, что у него дрожали губы; он прислонился к стене. Шамфор тоже заметил это.
– Лоран, успокойтесь! - сказал он. - Ну, сядьте вот сюда, в кресло. Так… дайте пульс… К черту ваш Сиаль-5, я вам сейчас сделаю укол.
Он вышел из кабинета. Альбер сел возле профессора, с тревогой глядя на его полураскрытые посиневшие губы.
Робот вдруг отвернулся от чертежной доски и двинулся к ним. Альбер невольно вскочил. Темно-коричневый блестящий исполин двигался на своих гусеницах с удивительной легкостью.
– Вам что-нибудь нужно, Сократ? - спросил Альбер.
– Мне нужна стенограмма симпозиума нейрофизиологов и кибернетиков, проходившего на медицинском факультете в октябре прошлого года, - ответил Сократ своим приятным, баритонального тембра, голосом.
Альбер принужденно улыбнулся и сел. Робот прошел к книжному шкафу, стоявшему в углу, достал толстый том в темном переплете, нашел нужную страницу и задумался. Альбер внимательно наблюдал за ним. Робот снова полистал стенограмму, потом вернулся к прежней странице. Вошел Шамфор, неся шприц.
– В чем дело, Сократ? - спросил он.
– Мне кажется, лучше будет иначе расположить фосфатные электроды. Профессор Грин на симпозиуме высказал мысль, что…
– Сократ, делай как знаешь. Решай сам, - перебил его Шамфор. - Ну-ка, Лоран, давайте вашу руку.
Робот положил стенограмму на место и вернулся к чертежу. Лоран усмехнулся.
– Если вы хотели поразить меня, Шамфор, вы этого добились, - тихо сказал он. - Ваш Сократ просто чудо. Я не поверил бы, если б мне рассказали. Это ничуть не похоже на всех обычных роботов с их удручающе прямолинейной, школьной логикой, с полным отсутствием воображения и свободы выбора. Я поздравляю вас от всей души. Мы с вами не виделись меньше двух лет, и за такой короткий срок такие успехи…
– Лоран, не говорите, сидите спокойно. У вас тоже поразительные успехи, да еще и в одиночку…
– Я буду молчать и слушать. А вы мне пока объясните, почему вы так решительно отрицаете мои идеи.
– О боже мой! Да если вам пожить хоть месяц подальше от лаборатории, вы и сами поймете, до чего это все нелепо… Хорошо, хорошо, не сердитесь, я попробую объяснить вам, что дважды два - это все-таки четыре, а не лампа. Допустим, что можно действительно научиться управлять развитием мозга, искусственно усиливать способности, создавать добродетели и уничтожать пороки. Признаюсь, я не очень-то верю в такую возможность, но - допустим! Кто же будет осуществлять такой контроль над сознанием всего человечества, как, по-вашему, Лоран? Сказать вам кто?
– Говорите, - сказал профессор Лоран, закрывая глаза.
– Да, конечно, те, в чьих руках власть! Капиталисты, Лоран, боссы войны, а может быть, и фашисты! Что вы, черт возьми, не видите, как устроен наш мир? Забыли гитлеровские крематории, забыли Хиросиму? Кому попадет в руки сказочная сила, если она будет открыта вами?
– Об этом я-не думал, - сказал профессор Лоран, не открывая глаз.
– Как же можно не думать о последствиях того, что мы делаем?
– А вы? - Лоран не шевелился. - Вашего Сократа не могут использовать боссы войны?
– Конечно, могут. Но Сократ - всего только робот. Он не дает своему обладателю власти над сознанием людей. А ваши опыты со стимуляторами, с нейрохимией, с токами высокой частоты, если их направить по такому пути, о котором вы мечтаете, если за них возьмется хорошо финансируемая лаборатория… Бог мой, Лоран, неужели вы не понимаете, что это, пожалуй, опасней, чем водородная бомба!
Профессор Лоран долго молчал.
– Может быть, вы и правы, Шамфор, - устало сказал он. - Все это надо обдумать. Но как вы-то, при таких настроениях, продолжаете работать?
Шамфор развел руками:
– Ну что поделаешь, дорогой мой! Я, как и большинство людей, надеюсь на лучший исход, вот и все. Я, по-видимому, неисправимый оптимист…
– Я бы не назвал вас оптимистом…
– Не назвали бы? Знаете, Лоран, вы действительно сумели начисто изолироваться от жизни. Вот послушайте, что пишет один умный и порядочный человек. - Он достал из шкафа небольшую книжку. - «Те из нас, кто способствовал развитию новой науки - кибернетики, находятся, мягко говоря, не в очень-то утешительном моральном положении. Эта новая наука, которой мы помогли возникнуть, ведет к техническим достижениям, создающим огромные возможности и для добра, и для зла. Мы можем передать наши знания только в окружающий мир, а это - мир Бельзена и Хиросимы, Мы даже не имеем возможности задержать эти новые технические достижения. Они носятся в воздухе, и самое большее, чего мог бы достичь кто-либо из нас своим отказом от исследований по кибернетике, - это отдать развитие всего дела в руки самых безответственных и самых корыстных из наших инженеров. Самое лучшее, что мы можем сделать, - это позаботиться о том, чтобы широкая публика понимала общее направление и значение этой работы, и ограничиться в собственной деятельности такими далекими от войны и эксплуатации областями, как физиология и психология»… Ну, тут у него, как видите, заблуждения вроде ваших… Правда, он, сколько мне известно, не занимался проблемами воздействия на человеческий мозг… И вот дальше: «Есть и такие, кто надеется, что польза от лучшего понимания человека и общества, которое дает эта новая отрасль науки, сможет предупредить и перевесить наше невольное содействие концентрации власти (которая всегда, по самым условиям своего существования, сосредоточивается в руках людей, наиболее неразборчивых в средствах). Но я должен заявить, что надежда на такой исход очень слаба»… Вот! - Шамфор захлопнул книгу. - Так что не меня следует считать пессимистом…
