Александр Тюрин - Стальное сердце (экс - подвиг разведчика)
Комм вовремя понял, что сетевой интерфейс капитана Нержавейко не успевает расшифровать сжатый поток информации и повторил все в десять раз медленнее.
- Ага, врубился, - видеодатчики ополченского командира, в смысле глаза, фокусировались то на одном то на другом малозначительном объекте (у какеров это означает, смятение переходящее в отстраненность).- Но отцы города...
- А это еще что за сущности? - растерялся Комм.
- Горсовет, все эти бюрократы, демократы, оставшиеся от докибернетических времен...
- Через полчаса не будет здесь ни отцов, ни даже самых завалящихся дедов, вообще никакого зооприсутствия.
-- Он прав, мы успеем все объяснить горсовету потом, если он уцелеет. Мэра я беру на себя, потому что он симпатичный,- к Р36.Комм и Нержавейко прихрамывая, подходила Рита Проводович. - Но кажется, наш будущий друг-паук считает учтивым швырять человеческих женщин, да так что они костей потом собрать не могут.
Как будто все кости у нее были на месте, впрочем, чтобы сделать рентген, надо немного обнять ее.
- Вы сверялись с анатомическим атласом? Хотите я вас обниму, то есть сделаю рентгеновский снимок?
- А ты смешной, мой завтрашний друг-сундук, - и ее глаза спроецировали что-то, что киберовские проекторы спроецировать не могут и чего не постигают киберовские сканеры-анализаторы..
Командир Проводович сейчас была без шлема и скорее напоминала заформалиненных самок из музея, чем цифровых героинь из мультяшек, но все-таки психоинтерфейсы капитана Комма не генерировали по ее параметрам кодов отвращения. Только некоторое удивление - как из столь сомнительных материалов, как протеины и даже жиры, образуется вполне законченный эстетический объект. Эмоциональная матрица затрещала от вновь синтезируемых чувств.
-- Я с удивлением узнал, командир Рита, что не все какеры -- слюнявые идиоты, наглотавшиеся дрим-компьютерной дури..
-- Я с удивлением узнала, что не все роботы -- это зазнавшиеся пылесосы. Что некоторые - очень даже ничего. Ну, а теперь прощай.
Робокапитан Комм попытался проанализировать эмоциональный спектр женских слов. Он, который мог обстреливать одновременно сто целей, сейчас сумел расшифровать лишь десять процентов ритиных чувственных кодов...
Р36.Комму захотелось что-то спросить напоследок, потому что вероятность его полной деструкции в ближайшее время составляла 0.5, да и у Риты не менее 0.4.
Спросить про НАСТОЯЩИЙ страх и НАСТОЯЩУЮ боль и еще что-то НАСТОЯЩЕЕ, что может быть только у людей. Ведь он хотел бы научиться ЭТОМУ.
Но он так и не сформулировал фразу в человеческих кодах. И командир Рита ушла, сгибаясь под тяжестью крупнокалиберного пулемета.
А Комм вошел виртуальным телом через открывшиеся порты деактивированной кибероболочки и начал подсоединять ее накoпители данных. Несколько миллисекунд он рассматривал архивную картину, оставшийся от тех времен, когда река Нева несла свои словно вздувшиеся намагниченные коррозионно-опасные воды к еще неполимеризованному Финалайзерскому заливу. Город, окруженный агрессивной мощной малопредсказуемой водой что-то в этом есть.
8.
Как выяснил робокапитан Комм, купол был продырявлен в девяти местах. Четыре пробоины образовались на такой высоте, что их использовать могли только дикие аэроботы, не обладающие мощной защитой -- всю летучую шелупонь какеры теперь легко трахали из бластеров с крыш домов, где их расставил Комм. Зато пять пробоин -- вполне годились для вторжения с поверхности земли.
Особенно вот эта - семь на тридцать.
В нее и ломилась неприглядная публика : шестиногие арахноиды, деловито высматривающие кого упаковать макромолекулярной паутиной, полиморфные змеегорынеры с разнообразной жевательной, кусательной и хватательной периферией, а также метамерные киборпионы, у которых на вздернутом хвосте был смонтирован целый набор средств радиоэлектронной борьбы. Впрочем, спрей с ядом тоже имелся.
Комм занимал оборону в Петропавловской крепостью. Если точнее, в артиллерийской цейхгаузе.
Бронированные чудовища били прямой наводкой по крепости, быстро превращая ее в развалины. Сзади, на закрытой позиции располагался отряд ополченцев-какеров.
Несколько промахов Комма и кибомонстры прорвут фронт, полакомятся какерами.
Еще десяток неловких выстрелов таких союзников, как какеры, и у Комма точно появится большая дырка в затылке.
Обсыпанный нанокристаллической пылью робокапитан-лейтенант попытался отправить отряд Нержавейко с огневых позиций подальше бани.
- Уходи, командир, и своих людей уводи.
- Нет,- твердо отозвался Нержавейко, отважно высовывая голову из какой-то канавы. - Фашистов в 1941 остановили, и бронированных гадов в 2141 остановим.
- Брысь, - рявкнул Комм на ополченцев, так что у многих полопались барабанные перепонки.
Но никто не ушел, возможно потому что покидать хорошо защищенные дыры и щели было опасно..
- Медаль захотел за оборону Петропавловской крепости? - Комм продолжая стрелять с левой руки, правой сгреб капитана Нержавейко и отправил за крепостную стену. Оттуда донесся горестный крик, наверное друг какер все-таки не собрал костей.
А помимо уговоров надо было еще и воевать.
Одну массивную киботварь, обладающую к тому же прыгучестью блохи, Комм насадил прямо на шпиль Петропавловского собора. Пронырливых робоинсектов удавалось обезвреживать, лишь вырывая с корнем сочащееся кислотой жало, метамерным кибоскорпионам приходилось обрубать хвосты мезонным мечом...
Но вот сквозь пробоину в Иоанновском равелине заструилось тело многопроцессорной тысяченожки, напоминающей за счет стелс-камуфляжа водяную струю. Тварь проскользнула мимо кассы музея и перед Петровскими воротами разделилась на сорок сегментов, которые бросились в атаку сами по себе. Но тут бестрепетной металлической рукой было подожжено заранее разлитое дизтопливо.. Сегменты побежали факелами кто куда, пламя не могло пробиться сквозь их нанокарбоновую обшивку, но полностью ослепило и сделало хорошо видимыми -- так что расстрелять эту гадость не представляло особого труда даже для полуразумных какеров, которые скопились в районе крепости.
И вдруг, в пылу борьбы, Комм почти построил тактическую модель, по которой с достаточной вероятностью действовал противник. Мешала только пара белых пятен на карте купольного поселения.
Раскидав толстых извивающихся глистокибов, пытающихся пересечь линию огня, робокапитан отыскал капитана Нержавейко, чей зеркальный комбинезон стал уже голубым от гемолимфы совершенно безобидных для человека технотварей (но, кстати, ужасно опасных для робозавров),
