Журнал «Если» - «Если», 1991 № 01
На базу я попал через одну из стоек в туалете на станции метро Макартур. Разумеется, вы не найдете наше заведение в телефонной книге. Строго говоря, нас вообще нет. Выдумка, иллюзия. Еще туда можно попасть через крохотный магазинчик с вывеской «Редкие марки и монеты». Тоже не пытайтесь — вам наверняка постараются всучить какую-нибудь старинную марку.
Короче, искать нашу контору бесполезно. Как я и говорил, нас просто нет.
Существуют вещи, которые не может знать ни один руководитель государства — например, насколько хороша его разведывательная служба. Понятно это становится только тогда, когда она его подводит. Чтобы этого не произошло, есть мы. Так сказать, подтяжки для дяди Сэма. В ООН о нас никогда не слышали, да и в ЦРУ тоже — надеюсь. А все, что о нашей организации знаю я, это полученная подготовка и задания — если вам все равно, где вы спите, что едите и как долго проживете. Будь я поумней, давно бы уволился и нашел себе нормальную работу.
Только вот со Стариком тогда работать больше не доведется. А для меня это много значит. Хотя начальственной твердости ему, конечно, не занимать. Этот человек вполне способен сказать:
— Парни, вам нужно удобрить вот это дерево. Прыгайте в яму, и я вас засыплю.
Мы прыгнем. Все, как один.
И если у него будет хотя бы пятидесятитрехпроцентная уверенность, что это Дерево Свободы, он похоронит нас заживо.
Старик поднялся из-за стола и, прихрамывая, двинулся мне навстречу с этакой зловещей ухмылкой на губах. Большой голый череп и крупный римский нос делали его похожим то ли на Сатану, то ли на Панча.
— Привет, Сэм, — сказал он. — Мне, право, жаль, что пришлось вытащить тебя из постели.
Черта с два ему жаль, конечно.
— У меня отпуск, — коротко ответил я.
— Верно, и ты все еще в отпуске. Мы отправляемся отдыхать.
У Старика весьма своеобразные представления об отдыхе, поэтому я, разумеется, не поверил.
— Ладно. Теперь меня зовут Сэм. А фамилия?
— Кавано. А я теперь твой дядюшка Чарли. Чарлс М. Кавано; пребываю на заслуженном отдыхе. И познакомься — это твоя сестра Мэри.
Я, как вошел, сразу заметил, что он в комнате не один, но Старик, когда хочет, умеет приковывать к себе внимание целиком и удерживать его, сколько нужно. Теперь же я взглянул на свою «сестру» внимательно и невольно задержал взгляд. Она того стоила.
Высокая, стройная, но спереди все, как положено. Хорошие ноги. Широкие — для женщины — плечи. Огненно-рыжие волнистые волосы и, как бывает только у рыжих от рождения, что-то от ящерицы в форме черепа. Не то чтобы красавица, но весьма привлекательная. И взгляд внимательный, оценивающий.
Наверное, по мне что-то было заметно, потому что Старик сказал:
— Спокойно, Сэмми, спокойно. Сестра, конечно, в тебе души не чает, и ты ее тоже любишь, но чисто по-родственному. Ты заботлив и галантен до тошноты. Как говорится, Старая Добрая Америка.
— Боже, неужели все так плохо? — спросил я, не сводя глаз с «сестры».
— Хуже.
— А черт, ладно. Привет, сестренка. Рад познакомиться.
Она протянула мне руку — твердую и ничуть не слабее, чем моя.
— Привет, братец.
Глубокое контральто! Моя слабость. Черт бы побрал Старика!
— Могу добавить, — продолжил он, — что сестра тебе дороже собственной жизни. Чтобы защитить ее от опасности, ты готов даже умереть. Мне не очень приятно сообщать тебе это, Сэмми, но, по крайней мере в настоящий момент, сестра для организации важнее, чем ты.
— О'кей, она — моя обожаемая сестра. Я защищаю ее от собак и посторонних мужчин. Когда начинаем?
— Сначала зайди в «Косметику». Они сделают тебе новое лицо.
Мой персональный телефон примостили у основания черепа и заклеили сверху волосами. Шевелюру выкрасили в тот же цвет, что и у новоявленной сестры, осветлили кожу и сделали что-то такое со скулами и подбородком. Из зеркала на меня уставился самый настоящий рыжий — такой же, как сестра. Я смотрел на свои волосы и пытался вспомнить, какого же цвета они были изначально, много-много лет назад. Затем мне пришло в голову, что и с сестренкой могли сделать что-нибудь в таком же духе. Но, может, она и в самом деле так выглядит? Хорошо бы…
Я надел приготовленный костюм, и кто-то сунул мне в руку заранее уложенную дорожную сумку. Старик и сам, очевидно, побывал в «Косметике»: голова его была увенчала бело-розовым пухом. Лицо тоже изменили. Не скажу точно, но теперь мы, без сомнения, выглядели родственниками — троица законных представителей этой странной расы рыжеволосых.
— Пошли, Сэмми, — сказал Старик. — Я все расскажу в машине.
Мы выбрались в город новым маршрутом и оказались на стартовой платформе Нортсайд, высоко над Нью-Бруклином, откуда открывается вид на Манхэттенский кратер.
Я вел машину, а Старик говорил. Когда мы вышли из зоны действия городской службы управления движением, он велел запрограммировать направление на Де-Мойн; штат Айова. Первым делом Старик поведал нам наши легенды.
— Короче, мы — беззаботная, счастливая семейка, туристы, — закончил он. — И если нам придется столкнуться с чем-то непредвиденным, мы себя так и ведем — любопытные бестолковые туристы.
— А ради чего все это? — спросил я. — Или на месте будем разбираться?
— М-м-м… Возможно.
— О'кей. Хотя на том свете чувствуешь себя гораздо лучше, если знаешь, за что туда попал, а, Мэри?
«Мэри» промолчала. Редкое для женщины качество — умение молчать, когда нечего говорить. Старик бросил на меня оценивающий взгляд и спросил:
— Сэм, ты слышал о летающих тарелках?
— Э-э-э…
— Ну полно тебе! Ты ведь учил историю.
— А, эти… Повальное помешательство на тарелках, еще до Беспорядков? Я думал, ты имеешь в виду что-то недавнее и настоящее. Тогда были просто массовые галлюцинации…
— Ой ли?
— Я, в общем-то, не изучал статистическую аномальную психологию специально, но уравнения, кажется, помню. Тогда само время было ненормальное; человека, у которого все шарики на месте, могли запросто запереть в психушку.
— А сейчас, по-твоему, наступило царство разума, да?
— Ну, утверждать не стану… — Я порылся у себя в памяти и нашел нужный ответ. — Вспомнил: оценочный интеграл Дигби для данных второго и более высокого порядка! Вероятность того, что летающие тарелки — за вычетом объясненных случаев — лишь галлюцинация, равна по Дигби 93,7 процента. Я запомнил, потому что это был первый случай, когда сообщения об инопланетянах собрали, систематизировали и оценили. Одному Богу известно, зачем правительство затеяло этот проект.
Старик выслушал меня и с совершенно невинным видом сказал:
