Пол Макоули - Доктор Преториус и потерянный храм
В сорока-пятидесяти футах под нашими ногами газовый двигатель "Леди Софии" взорвался, словно бомба.
Все в музее заскользило в сторону трещины, набирая скорость, разбиваясь друг о друга и падая в дымящуюся бездну. Томас Доулинг поволок своего брата по паркетному полу за ворот рубашки; я вцепился в Уитерса, пока он помогал Брюнелю выбивать осколки стекол из оконной рамы. Мы по очереди вылезли в окно, мокрые, пропахшие дымом, без шляп и без дыхания. Повсюду на тротуар сыпалась черепица с крыши и битое стекло из окон. Мы поднялись на ноги и побежали, преследуемые громадной волной дыма и пыли от штукатурки, когда здание провалилось внутрь себя этаж за этажом, погрузившись в громадную пропасть под собой.
x x x
Июнь 1954
Никакая история никогда не кончается.
Я решил написать этот отчет о своих приключениях с блестящим молодым инженером после того, как прочитал в "Таймс", что раскопки под руководством профессора У. Ф. Граймса из Лондонского Музея открыли остатки небольшого римского храма. Он был построен в ранней части третьего века, а скульптура и серебряный ящичек для ладана, погребенные под каменным полом, говорят, что он был посвящен поклонению персидскому богу Митре.
Я нанес туда визит сегодня после полудня. Место находилось не на Фаррингдон-стрит, но внутри старых стен Сити, вблизи погребенного русла реки Уолбрук. Новые с иголочки здания из красного кирпича или из бетона и стали выпрыгнули повсюду, однако значительные шрамы оставленные войной еще во многом присутствовали. Здания новых офисов и короткие ряды выживших викторианских построек стояли среди полей щебня, оставшихся от мест бомбардировок. Уже через несколько месяцев после огненных штормов блицкрига эти руины стали полями диких цветов, когда во прахе проснулись захороненные столетиями семена люпина, маков, анютиных глазок, фиалок, и, самых заметных, желтых цветов "лондонских ракет"
Место расположения храма было обнаружено, когда копали яму для фундамента под целый квартал офисов. Археологи работали прямо на виду в продолговатой террасированной яме под косым углом к улице. Я, признаюсь, был охвачен большими предчувствиями, когда приближался, но если здесь когда-то и присутствовали духи или другие ревенанты этого места, они давно отчалили прочь. Было приятно опереться на свою трость в теплом солнечном свете и следить, как команда молодых мужчин и женщин работает среди тесного лабиринта низких каменных стен, поставленных под разными углами, дюйм за дюймом открывая прошлое садовыми совками и акварельными кистями, просеивая почву через проволочные сетки, промывая находки в больших лоханях с водой.
Я знал, а они не знали, что этот храм был не первым в Лондоне посвященным Митре. Доктор Преториус охотился за оригинальным и открыл не только источник силы, но и место древней трагедии. Храм, основанный Ульпиусом Сильванусом, стоял сразу за границей нового города на западном берегу реки Флит. Город рос, становясь более благоустроенным и цивилизованным, и все больше и больше солдат, увольняясь со службы на границе империи, становились купцами и торговцами, и культ Митры все более концентрировался на поощрении деловых забот своих членов, чем на жертвоприношениях, и значительная часть членов утверждала, что храм надо переместить внутрь города, под защиту недавно возведенных городских стен. Ульпиус Сильванус отказался прислушиваться к ним, и они убили его на алтаре храма, который он же и построил.
Я узнал все это в то самое мгновение, когда предстал перед его духом, и пересказал эту историю Брюнелю и другим, когда мы согревались с помощью бренди в длинном сарае на место строительства туннеля под Темзой.
"Дух был привязан к черепу, погребенному под алтарем, смешавшись с могуществом накопленного заряда жертвоприношений, но он оставался на связи с другими костями тоже. Он мог следовать путями воды, словно паук, сидящий в центре паутины. Вот почему, как мне кажется, я не почувствовал его присутствия в туннеле."
Брюнель удостоил меня своим острым, испытующим взором. "Имело ли под собой что-то существенное из хвастовства Преториуса, или он просто взбесившийся лунатик? Я бы, конечно, предпочел последнее."
"Аминь", сказал Уитерс.
"Вы не видели того, что было внутри алтаря", сказал я.
"Я видел только, что вы упали на колени и вскрикнули", сказал Брюнель. "Я видел, что хлынувшая вода повела себя странно, словно вибрируя в такт какой-то гармонике, а все остальные были сбиты, затоплены и каждый боролся сам за себя."
"Вы что-то высвободили", сказал Уитерс. Он набросил на плечи одеяло, и, хотя больше уже не дрожал, но горбился и обеими руками цеплялся за свой бокал бренди. Он сказал: "Я почувствовал, словно что-то принизало меня, как пронизывает ветер."
Я сказал: "Дух Ульпиуса Сильвануса представлял из себя нечто большее, чем просто дух человека, но был, конечно, меньшим, чем дух бога."
Брюнель кивнул и на какое-то время мы все ушли в свои собственные раздумья. Потом он поднял свой бокал и сказал: "Что бы мы там ни видели - мы победили что-то очень злое. Давайте сойдемся на этом."
Вы, конечно, знаете остаток истории. Работы по туннелю под Темзой в конце концов возобновились и были завершены через одиннадцать лет. По приглашению Брюнеля я участвовал в церемонии открытия и встретился наконец с его отцом. Никто из нас не упомянул о скелете, что мы достали из реки, и вообще о наших приключениях. К тому времени Исамбар Кингдом Брюнель стал самым знаменитым инженером того века, в котором инженеров считали героями. Он построил более тысячи миль железных дорог. Он выстроил мосты, виадуки и туннели; и, хотя он не дожил, чтобы увидеть его завершенным, он сконструировал красивый подвесной мост над ущельем Клифтон. Он построил три громадных судна, и напряжение сил при окончании последнего - "Великий Восток" - привело его к преждевременной смерти.
В последний раз я увидел его на верфи Напье на острова Собак в тени громадного, высившегося судна. Стояла отвратительная, исхлестанная дождем ночь позднего декабря, примерно через двадцать лет после дела доктора Преториуса и потерянного храма. В последние четыре недели Брюнель и его люди безуспешно трудились, чтобы по стальным путям спустить "Великий Восток" в реку, и сейчас, почти ко всеобщему смеху, проект застрял. Брюнель преждевременно постарел и очень устал. Он шагал, опираясь на палочку, лицо его было изможденным и в глубоких морщинах, пятна лихорадки горели на его щеках. Его бывшая энергия проявлялась только в яростном взгляде.
x x x
Он пригласил меня посмотреть, не связана ли серия несчастных случаев и неприятностей, которые тормозили спуск, с каким-нибудь злым духом или привидением. Я прошелся с ним по наклонной, полузаконченной палубе под тяжелым дождем, который ледяной ветер нес по темным болотам и раскисшим полям, и под конец сказал ему, что не чувствую ничего.
